Времена года

Одетт продолжает удивлять, заставляет задуматься и интригует. Она всё так же холодна, серьёзна и лишь иногда улыбается, но не потому, что ей весело, – так улыбаются родители, поучая своих несмышлёных детей.

– Например, я совершенно не понимаю человеческую борьбу за территории. Каждое поколение хоть раз начинает бессмысленные войны, угрожая друг другу смертью, лишь тратя время на разрушение собственного мира. Вы как чёрная дыра, сметающая всё на своём пути, только вы решили смести сначала природу, чтобы очередь медленно и мучительно дошла до вас самих, – рассуждает Одетт, полностью игнорируя первый вопрос.

Она не собирается рассказывать ему о себе, видит, что он только это и хочет узнать, поэтому пытается вести с ней философские разговоры. Одетт ещё ни разу так не говорила с человеком, это единственная причина, почему она ещё не ушла и не почувствовала скуку. Ей правда интересно понять, как мыслят люди и почему совершают необдуманные поступки, приводящие к Смерти.

– Насчёт войн ты ошибаешься, этого хотят те, кто гонится за властью и деньгами. Обычным жителям хочется спокойствия и стабильности. Все хотят чувствовать себя в безопасности и быть уверенными в следующем дне… – начинает размышлять Итан, но Одетт его перебивает.

– Но вы не можете быть уверены в следующем дне. Откуда вы знаете, что он наступит? Поэтому вы всегда откладываете всё на потом? Некоторые даже жизнь на потом откладывают, думая, что сначала нужно заработать и лишь после отдыхать и наслаждаться ею (жизнью). Вы не можете быть уверены в следующем дне, потому что никогда не знаете, когда придут Смерть и Судьба, – снова говорит Одетт, смотря в глаза человеку и следя за его мыслями, эмоциями.

Он явно в смятении и не понимает, почему она говорит подобные вещи. Это заставляет её усмехнуться, сделать глоток очередного коктейля и снова посмотреть на толпу.

Людей становится всё больше, а ночь медленно подходит к концу. Чёрное полотно с маленькими фонариками на небе скоро тягуче, под песни проснувшихся птиц, будет складываться в шкаф, а на его место положат яркое, светлое голубое пуховое одеяло с торчащими перьями-облаками и оставят одну жёлтую лампу. Такая магия происходит каждый день, но встречают закаты и рассветы лишь единицы, романтизируя, и именно в эти встречи их душа оживает.

– Смерть и Судьба? Значит, ты верующая, – вдруг выдаёт Итан, а Одетт не сдерживает свой смех, который так давно не слышала.

– Нет, я просто знаю, о чём говорю. Подумай о своём существовании, Итан. Разве ты приносишь пользу, делая обычные фотографии в журналы? Через четыре года тебя затмит начинающий фотограф, потому что у него будут фотографии не только необычных мест и людей, но и другой взгляд на жизнь. Он захочет приносить пользу, показать людям того, чего они не могут разглядеть, пока ты всё ещё будешь показывать лишь красивую картинку без смысла. Над своим отношением к людям тоже задумайся, – говорит девушка, подмигивая и давая Итану время, чтобы осмыслить слова. Она видит, как в его голове появляется миллион вопросов и самый волнующий, откуда холодная незнакомка всё это знает.

Итана будто окатили кипячёной водой для большего эффекта испуга и шока. Он не просто слушал Одетт, нет. Он буквально увидел всё, что она сказала, словно побывал призраком за спиной версии себя через четыре года в каком-то чёрно-белом фильме, где всё белое светилось, а чёрное напоминало космос. Он видел этого фотографа, который показался ему знакомым, видел разозлённого, потерянного и ничего не имеющего в жизни себя. Это оглушает и ослепляет Итана, из-за чего на какой-то миг он забывает, как дышать, и чувствует жар.

– Откуда ты… Кто ты такая? – пугается фотограф, делая глоток своего напитка и не чувствуя вкус, настолько он впечатлён.

Во взгляде Одетт появляется странное тепло, тоже пугающее Итана, поэтому, когда она кладет свою тонкую и бледную руку на его плечо, то первым делом ему хочется отпрянуть, как можно дальше, но… Он вдруг чувствует не адский жар, а приятный успокаивающий холод.

– То, что ты сейчас чувствуешь, обманчиво. Ты не хочешь в этот мир, куда ведёт такой холод, – говорит Одетт, передвигая руку с плеча на его руки.

Итан не понимает, что происходит, и ему начинает казаться, что он слишком много выпил за обычным разговором с незнакомкой в баре и теперь у него просто улетает здравый смысл.

– Какой мир? Можешь перестать говорить загадками, – просит молодой человек, а Одетт снова улыбается, понимая, что ей совсем не хотелось его пугать.

– Другой мир, мир Смерти. И нет, не думай так плохо обо мне, я не демон и не Дьявол, как показывают в человеческих фильмах, – останавливает Смерть мысли парня, убирая руку и снова делая глоток коктейля. Голубая жидкость в стакане скоро закончится, как и ночь в этой части мира.

– Но… Не хочешь же ты сказать, что ты… – в его голосе скользит непонимание, испуг и волнение.

Одетт отставляет стакан в сторону, теперь она изучающе смотрит на него, забавляясь тем, как они поменялись местами.