Времена года

Местные попытались. Он их прижал к стенке. Но договориться удалось так, что остались довольны обе стороны. А чтобы уж совсем задобрить столичного гостя и сгладить все недоразумения, краснодарские партнеры предложили Илье сауну, горные лыжи, ресторан и прекрасную женскую компанию. Одним словом – отдых. В горы он поехал. Покатался – душу отвел. Там же был и ресторан. От остального отказался. С этим и в Москве без проблем, только потом тоска.

Время в самолете на обратном пути Илья провел за разработкой обязательных пунктов для предстоящего дополнительного соглашения.

Утром на следующий день вызвал к себе юридическую службу и провел совещание.

* * *

– Майя, ты будешь доедать? – Севка смотрел в ее тарелку.

– Нет, – она подвинула пальцем фаянсовый край.

– Спасибо! – Сева притянул к себе половину порции картошки с мясом и принялся энергично уничтожать.

– Сева, скажи мне, – Майя подперла щеку рукой, – я изменилась?

– Ты ешь мало, – товарищ детства почти добил и ее порцию.

– А в остальном?

– В нижнем смычке ленишься – не пойму, с чего?

– А в остальном? – с непонятным упорством.

– А в остальном Майя – как Майя! Пошли?

И он тоже не заметил. Никто не заметил. А она теперь женщина. И Майя старательно вытравливала память о том, благодаря кому это произошло.

Визитку – в клочья. Ту купюру, что он дал, – вручила Севке. Со словами, что передумала насчет автографа, все равно нереально, и что ее выигрыш-желание – это свидание Севы с Анькой. Аня – единственная, кого Майя могла назвать подругой, добрая и странная девочка из Смоленска. Странная – потому что вздыхала по Севке. По длинному и тощему Севке, который любил на свете три вещи: еду, контрабас и свою бабушку.

Севка перспективой свидания воодушевился – точнее, шансом вкусно поесть в кафе. А уж как была воодушевлена Аня – словами не передать.

* * *

– Илья Юльевич, – напомнила после совещания секретарь. – У вас сегодня встреча в Архитектуре.

Он кивнул головой и стал собираться. Водителя не взял. Вообще водителя Илья брал, только если работал по дороге, – для экономии времени. Но чаще водил машину сам – просто любил быть за рулем. Это помогало расслабляться.

По дороге в государственное учреждение он включил радио и перестроился в нужный ряд. А радио оказалось с классической пятиминуткой в конце каждого часа. И где-то там, в студии, диджей поставил Вивальди.

И все вернулось. Ноябрьская промозглость. Снег. Девочка-скрипачка с озябшими пальцами. И она же на его простынях.

«И-лья ЮЛЬ-евич».

Он сам не заметил, как сменил курс. Вместо того чтобы ехать в Управление архитектуры, свернул к консерватории. Зачем?! Он ведь даже не знает расписания. И не факт, что она там. Просто бесполезная трата времени. Но все же… убедиться, что в порядке. Руки-ноги целы.

Они были целы. Около консерватории собралась просто толпа учащихся. Наверное, пересменка. Утренние – уходят домой, послеобеденные – спешат на учебу. Но нелепую шапку он заметил сразу. Майя стояла в компании студенток. Таких же молоденьких, как и она сама.

Он смотрел, как она, размахивая футляром, что-то рассказывает. Эмоционально. Вспомнил цыганочку и против воли – улыбнулся. А потом откинулся головой на сиденье и закрыл глаза.

Чтобы через некоторое время открыть их вновь и найти все ту же шапку. На секунду оторвав взгляд от девушки, набрал номер секретаря:

– Светлана Егоровна, перенесите встречу в Архитектуре на вечер. Или, если не получится, на завтра.

* * *

Стоя недалеко от главного корпуса, Майя с Аней и еще несколькими девочками обсуждали все – наступающий Новый год и сессию, кто как готовится и кто и как будет справлять. И с кем. И что Влад с кафедры Штольца[9] лучше всех на курсе целуется. И что Аня идет на свидание с долговязым Севкой с кафедры контрабаса.

Майя слушала вполуха. Влад целоваться не умеет – теперь она знала это совершенно точно. Ей убедительно показали, как надо. А Севка – да что бы они понимали! Он явно самый талантливый на их курсе. Вырастет – будет как Дэвид. Только с контрабасом. По крайней мере, может таким стать, если ему выпадет шанс.

Кто-то что-то сказал про сегодняшние занятия, и Майя вздрогнула. А она сегодня едва не опозорилась. Шел урок по специальности, и все было хорошо и правильно – отработка технических приемов, повторы, разборы ошибок. А она вдруг… вдруг… в музыке услышала его. Ритм его дыхания. Какое оно было тогда. Именно такое – по размеру. Шестнадцатая, восьмая и шестнадцатая. Так он дышал, когда… И его вдохи и выдохи – переливы ослепительного солнечного света в яркой лазури. Июль. Жаркое солнце в зените.

– Майя, вы почему не играете?

Почему? Почему?! Потому, блин!

Кто-то рассмеялся, и она рассмеялась в ответ. И принялась рассказывать про последние гастроли мамы и ее баса. Рассказы Майи всегда слушались с интересом – потому что она была из семьи профессиональных музыкантов и деятельность ее родителей – пример того, что ждет их всех. Ну, может быть, кроме уникума Севки, который будет собирать многотысячные стадионы. Если не про… жрет свой талант.