Vremena goda

В этом я не сомневалась. Иван Иванович ходил небыстро, но уверенно и не спотыкаясь, причем безо всякой палки – уж не знаю, как у него это получалось. Иногда у меня возникало подозрение, что кроме «обослуха» он обладал еще каким-то удивительным органом чувств вроде эхолокатора, который помогает летучей мыши избежать столкновения с препятствиями. Бэтмен Иван Иванович – смешно. Но не более фантастично, чем прочее.

– Во сколько мы встретимся? Сейчас половина девятого.

Он засмеялся и ответил, что «во сколько» и «когда» – это городской способ мышления и что об этом мне нужно забыть, а свои часики убрать подальше. В тайге говорят: встретимся там-то и времени не назначают. Кто прибывает первым, просто ждет.

С тем я и ушла, поняв, что мешаю ему и что он хочет меня спровадить.

«Мыло и гребешок» у меня были, кремом от солнечных ожогов и мазью от комаров я запаслась еще в Харбине, но имелось одно очень важное дело, которое следовало исполнить прежде, чем мы покинем пределы цивилизации.

Я отправила со станции телеграмму до востребования на имя «Чао Фэн». Текст был тщательно продуман:

«Товар будет оплачен но прошу одну неделю отсрочки. Жду подтверждения.

Сандра».

Пока не получу ответа, с места не тронусь, решила я.

Ответная депеша пришла с поразившей меня быстротой – всего через час. У Слова на центральном телеграфе наверняка был свой человек.

«Хорошо. Последний срок оплаты 29 августа.

Чао Фэн».

– прочитала я.

У меня было ровно тридцать дней. Достаточно, чтобы преодолеть дорогу в 500 километров и вернуться с золотом. Если оно там есть.

О том, что делать, если золота не будет, я себе думать запретила.

Теперь оставалось только ждать Ивана Ивановича. Он не пришел ни в течение дня, ни вечером. Несколько раз я порывалась идти на постоялый двор, но сумела одолеть нетерпение. Я понимала, что должна научиться доверять своему спутнику и слушаться его. Другого выхода нет: судьба Давида, а значит, и моя собственная в руках старого китайца.

В полночь я кротко, как овечка, прилегла на деревянную скамейку, запретила себе спать и, разумеется, немедленно уснула.

Иван Иванович разбудил меня ночью, без единого слова. Тронул за плечо, я вскинулась. Не сразу сообразила, где я и что происходит.

Он сказал:

– Пойдем. Багаж уже вынесли. Пора в путь.

Было зябко. Хоть дни в северной Маньчжурии знойные, но ночью, особенно перед рассветом, всегда холодно. Отлично помню, как я шла в темноте, обхватив себя за плечи, за маленькой, сухой и очень прямой фигурой. Иван Иванович шел мерной легкой походкой, а я несколько раз споткнулась – на улице не горело ни одного фонаря, и, кажется, даже не было фонарных столбов. Нарочно не задам ни одного вопроса, думала я. Так или иначе всё сейчас объяснится.

Объяснилось, но не сразу. И вопросы задавать пришлось.

В темном углу маленькой площади или, может быть, перекрестка ждали три мула: два, судя по седлам, верховые; на третьем был навьючен наш багаж. У забора на корточках сидел какой-то человек, покуривая длинную глиняную трубку.

– Кто это? – спросила я. – Почему не лошади, а мулы, ведь они медленней? Почему не дождаться утра?

– Это Бао, он хорошо знает дорогу на Мохэ, проведет нас туда и доставит обратно, а за это мы заплатим ему мулами и всем снаряжением, которое останется, это выгодная сделка и для нас, и для него, – сказал Иван Иванович. По тону было слышно, что он очень доволен своей практической сметкой. – Мулы лучше, чем лошади, если только не нужно уходить от погони, а нам уходить от погони не придется, потому что, если нападут хунхузы, мы все равно от них не ускачем: Бао не ездит верхом, из меня наездник тоже плохой, да и ты, городская барышня, вряд ли сможешь оторваться от опытного всадника, а мулы выносливей и никогда не оступятся на горной тропе или в дремучем лесу, к тому же я тщательно выбрал всех троих, обослушав их масть. Твой вот этот, – Иван Иванович показал на большеголового и длинноухого урода, – он очень терпеливый и будет уравновешивать твою непоседливость. Мой вон тот, он слеп, как и я… – В самом деле, на одном глазу у низкого широкозадого мула было бельмо, а другой глаз вообще отсутствовал. – …И это для меня хорошо, потому что мы будем лучше понимать друг друга, а третий – тупой и скучный духом, зато очень сильный, в самый раз для тяжелой поклажи. Ты еще спросила, почему мы уходим затемно? Чтобы лихие люди не увидели и не увязались за нами следом – очень уж ты приметна, Маленькая Тигрица, поэтому достань из мешка штаны, куртку и сапоги, женское платье снимай, оно тебе понадобится нескоро.

– Прямо здесь?

Я огляделась на темные дома, на пустые улицы.

– Не стесняйся. Я слепой, а Бао привык жить в тайге и людьми не интересуется, ни женщинами, ни мужчинами.