Времена года

Потом я убедился, что есть кориксы, которые летают и днем. Они, возможно, относятся к другим видам. Как-то в начале октября в ясный теплый день я красил крышу гаража асфальтовым лаком. К моему удивлению вскоре на ней оказалось несколько водяных клопов корикс. Я даже не заметил, когда они успели приземлиться. Крыша блестела на солнце и очень походила сверху на болотце с тихой стоячей водой.

В барханах

Большие барханы, видневшиеся в стороне от дороги, удалось осмотреть только на обратном пути. Подъехать к ним близко невозможно: путь преграждали пески, протянувшиеся беспорядочными полосами со стороны барханов в солончаковую пустыню.

Оставив машину, идем пешком. Вот и барханы! Большие желтые бугры перевеянного ветром песка, покрытые рябью, бесконечные, раскинувшиеся до самого горизонта, они оставляют впечатление своеобразного простора. Редкие деревья саксаула в страшной схватке с ветром отстаивают свое право на жизнь. Барханы движутся. В одном месте они уходят из-под дерева, и оно повисает на длинных обнаженных корнях или падает, в другом — засыпает растение песком. Кое-где из-под плена освободились потемневшими скелетиками погибшие кустики. Местами же тонкие зеленые верхушечки погребенных деревьев все еще настойчиво тянутся к солнцу. Над ярко-желтыми барханами небо пустыни кажется особенно синим. На солнечном склоне бархана мечутся две осы-помпилы, но не черные, а пепельно-серые. Они что-то разыскивают и, вздрагивая крылышками, приоткрывают ярко-красное пятнышко на брюшке. Издалека кажется, будто вспыхивают и гаснут угольки, слегка прикрытые пеплом. Как всегда торопливо и деловито бежит куда-то светлый, под цвет песка, муравей-бегунка. Его почти не видно, и только синяя тень выдает этого типичного жителя песчаной пустыни.

В котловине между барханами видны зверьки размером с крысу. Увидев нас, они привстали на задние ноги и вытянулись столбиками. Один из зверьков прижал передние ноги к туловищу и, вздрагивая полным животиком, запищал мелодично и отрывисто. К нему присоединился другой, но запел тоном выше, третий взял еще более высокую ноту. Это большие песчанки, самые обыденнейшие обитатели пустыни. Они удивительно нетребовательны: несколько кустиков саксаула или какого-либо другого кустарника вполне достаточно для пропитания целой колонии. Песчанки никогда не пьют воду и привыкли обходиться запасами влаги, которые поглощают с зеленым кормом. Нередко песчанки размножаются в большом количестве и тогда оголяют пустыню, съедая растительность вблизи своих поселений. Но периодические заболевания губят зверьков, и только пустующие норы да изрешеченная земля оставляют память о когда-то оживленной жизни этих животных. В здешних барханах песчанок мало, и всюду попадались пустующие норы. Зверьки, видимо, вымирали. У Коли зоркие глаза, и он хорошо помогает в поисках насекомых. Вот и сейчас я ни за что бы не заметил на ходу крохотных точек, шевелящихся у входа старой норы песчанки. Склонился над норой с лупой в руках, и вдруг будто кто-то бросил мне в лицо горсть песчинок. С неприязнью отпрянул, как только разглядел, что это блохи. Но чтобы познакомиться как следует с этим сборищем, надел на бинокль дополнительную лупку. Теперь можно вести наблюдение с большого расстояния.

Коля устраивается подальше от блошиной норы, что-то бормочет и все время почесывается.

— Что с тобой? — спрашиваю я.

— Наверное, блохи забрались, кусают! — ворчит он.

Что может быть интересного в этих отвратительных паразитах? Другое дело мчаться с сачком за невиданной бабочкой или, затаив дыхание, на цыпочках приближаться к поющему сверчку, следить, как помпила охотится на пауков, или, на худой конец, разрывать лопатой муравейник. Все это лучше, чем разглядывать гнусных кровопийц.

Пока Коля рассуждает примерно в таком духе, ожесточенно почесываясь и все дальше отползая в сторону, я рассматриваю в бинокль столь необычное скопление блох. Они небольшие, светло-коричневые, блестящие, с тупой округлой головой и большими прыгательными ногами. Тело блох тонкое, сжатое с боков, а брюшко — совсем пустое. Видимо, блохи давно не сосали кровь и сейчас непомерно голодны. Сидят у самого входа в нору. Их тут собралось не менее полусотни, слабо пошевеливают ногами, вяло переползают с места на место и явно греются на солнце в ожидании зверька. Осенью в тени совсем холодно и можно легко замерзнуть. А тут надо в любую секунду быть готовым к прыжку: вдруг забежит песчанка и можно будет уютно устроиться в ее мягкой и пушистой шерстке. Вот почему блохи, любители сырых мест и темноты, выползли из норы наружу на солнце.

Блохи откладывают яички прямо в почву. Червеобразные личинки живут в поверхностных слоях и питаются различными разлагающимися органическими веществами. Некоторые блохи способны за раз выпить много лишней крови, выбрызгивая ее, почти непереваренную, наружу. Так делается ради того, чтобы доставить пищу живущим в почве личинкам. Возможно, что собравшиеся здесь блохи еще ни разу не пили кровь и вышли из куколок, когда уже норы были покинуты.