Времена года. Лицо и сердце (СИ)

И они полетели, наслаждаясь ночной тишиной леса, реками и звездами. Внизу промелькнула деревня, в которой им предстояло ловить злополучное чудовище, прогрохотал товарняк по ленте железной дороги, а потом горы снова притянули их к себе.

— Просыпаемся, — грустно сказал Тони.

— Хочу еще! — воспротивился Алекс.

— Завтра. Сейчас надо спать.

Алекс с усилием проснулся. Тони смотрел на него, приподнявшись на локте в своем спальнике. Охотник внезапно вспомнил о своей обиде и решил, несмотря на запрет на разговоры после сновидения, спросить об этом:

— Почему ты удирал от меня?

— Спи, — печально ответил Тони.

— Расскажи, — не унимался Алекс, явно еще одной ногой пребывая в сновидении.

Короткие фразы были характерными для трансового состояния.

— Не болтай. Завтра расскажу… Если ты вспомнишь. Спи.

Обычный сон после не очень сложного сновидения позволял обойтись без ледяной ванны в быстрой горной реке.

— Я вспомню, — Алекс обиженно засопел и отвернулся от него.

Через мгновение он крепко спал.

***

Тони скрючился в спальнике. Солнечное сплетение ныло от нахлынувших в полную силу чувств, тело жаждало разрядки.

Он вылез из спальника и выбрался из палатки. Палочки догорели, костер почти погас. Пошатываясь, он побрел в кусты.

«Ненавижу», — взвыл тихонько, стараясь не разбудить Алекса.

Лес тихо хихикнул, совершенно не сострадая, а, похоже, даже забавляясь и потешаясь над незадачливым молодым созерцателем. Тони вздохнул. Вернувшись в палатку, он залез в спальник и провалился во тьму.

========== Часть I. Ненавижу ==========

Утром Алекс сжалился над Тони, вспоминая, каким он его видел вчера на вокзале, и не стал будить спозаранку. Приготовил завтрак, несмотря на то, что сейчас была не его очередь. Помыл посуду, оставленную Тони с вечера. Даже без нехороших слов в его адрес. Вообще-то, готовить он взялся потому, что жрать хотелось неимоверно. Терпеть до того, как проснется и что-то сделает новоявленный босс и наставник в сновидении, не было никаких сил.

Взъерошенный Тони выполз наконец из палатки в десятом часу утра, хмуро взирая на хозяйственные хлопоты веселого и бодрого Алекса.

«Даже побриться не забыл», — отметил он, морщась от яркого солнца и зависти.

— Доброе утро, — улыбнулся Алекс. — Как спалось?

«Тоже мне, любитель вести светские беседы», — язвительно подумал Тони.

— Отвратительно, — пробормотал вслух.

Спотыкаясь и сопровождая это ругательствами, потащился приводить себя в порядок к ручью.

Минут через двадцать охотник имел счастье лицезреть уже относительно вменяемого коллегу возле костра. Тони присел на бревно и с любопытством принюхивался к содержимому котелка.

«Еще бы его побрить — и был бы совсем на человека похож», — с умилением посмотрел на него Алекс, ощущая смутное удовольствие от того, что наблюдает за утренней жизнью Тони. Почему-то было приятно оказаться рядом с ним даже в такие моменты, которые обычно делят друг с другом только самые близкие люди.

Доедая кашу, он внезапно вспомнил о своей ночной обиде.

— Так почему ты удирал от меня во сне? — вопрос вырвался словно сам собой.

Вместо ответа Тони почему-то опустил голову, обхватил ее руками и запустил пальцы в волосы, превращая свою нестриженую шевелюру в воронье гнездо. На лице у него, как мельком успел заметить Алекс, опять застыло страдальческое выражение.

«Да что ж такое-то, что я такого спросил?» — охотник недоуменно уставился на созерцателя.

«И подождать же не мог, гад такой», — застонал Тони.

Ожидая очередного впадения в ступор, Алекс приготовился тормошить коллегу до тех пор, пока не получит от него ответ на свой вопрос.

Тони поднял свою всклокоченную голову, опустил руки и, смотря охотнику прямо в глаза и вызывая ощущения, которые сопровождали их в сновидении, спросил в ответ:

— А сейчас ты меня хочешь обнять? Как тогда, во сне, — добавил он, усиливая чувства и добиваясь того, чтоб они зазвучали в полную силу сейчас, при свете дня.

Воспоминания навалились на Алекса жаркой волной. Лицо его пошло пятнами. Охотник смотрел в бездонные, горящие странным огнем глаза Тони, и до него медленно доходило, что он хотел сделать и что он чувствовал.

— Нет! — вскочил он и пнул в ярости подвернувшееся под ноги полено. Больно, между прочим. — Черт, я… Я… Я не знаю… Что за… Ерунда?!

— Это последствия резонанса наших с тобой энергетических полей, — Тони пытался сохранить спокойное лицо и голос, содрогаясь от боли из-за услышанного «нет». Хотя разве могло быть как-то по-другому?

— Мы же знакомы три дня! — восклицал Алекс, носясь по поляне и пиная все, что под ноги попадалось. Срываясь на крик, он выплюнул: — И ты — мужчина!

Тони только развел руками. Почему-то стало смешно.

«Наверное, это истерика», — отстраненно подумал он.

— Я не педик! — очередное полено стало жертвой гнева Алекса. — Черт, черт, черт! — стискивал кулаки и зубы Алекс. — А что было бы, если бы я тебя обнял? — любопытство, похоже, временно пересилило гнев.

— Наш полет был тенью того, что мы могли бы сделать и ощутить, объединив наши тела сновидения, — серьезно ответил Тони.

— А потом?