Времена грёз 1 том

В случае с Луной мы можем точно знать, что ее намеренно старались вычеркнуть из пантеона, и те же кочевники помнят ее и почитают. Мундуса же намеренно никто не стирал из истории, он просто исчез после катаклизма.

Вздохнув, я придвинулась к колонне у края скамьи и облокотилась на нее, наблюдая, как солнечный свет разливается яркими бликами по каменному полу церкви. Течение времени в этом месте не чувствовалось, часов с собой не было, и я не могла представить, как долго мне придется ждать Гани.

Расскажи о Лилит.

Что рассказать?

Какой она была? Ты пока показал мне только свой приезд на ее рождение.

Огненной во всех смыслах слова. Она обожала жизнь и старалась узнать как можно больше, заражая своими идеями других. Согревала, словно лепестки костра, и была неуправляема, словно лесной пожар. Я считал, что ничего на свете не сможет остановить Лилит, если она решила добиться своего.

Считал?

Как оказалось, есть люди, что тушат даже самое яркое пламя.

Поболтав ногами в воздухе, я закрыла глаза, стараясь оживить в сознании статую, увиденную ранее. Должно быть, Лилит была чудо как хороша.

Ты отомстил за нее?

Конечно, хоть и давал клятву не делать это своими руками.

И ты сдержал эту клятву?

Да, тот человек убил себя сам, я лишь подсказал верный вариант.

Но неужели Геката не могла ее защитить? Изменить судьбу.

Я спрашивал ее после, моя дочь сделала все возможное, чтобы продлить жизнь Лилит.

Гете, наверное, было очень непросто тогда.

Она сильно изменилась, хоть и в мою сторону это никак не проявлялось, но для других будто потеряла человеческий вид. Я постоянно чувствовал, что обычные люди ее подспудно боялись.

И кроме брата у нее никого не осталось.

Зевнув, я прислушалась к едва слышному шелесту ветра за окнами. Иногда казалось, что в этих звуках что-то есть, что в тишине я слышу шепот, а не прохладные дуновения и трепет ветвей у стен. Может ли тут быть что-то еще?

— Серафина.

Вздрогнув, я чуть не подпрыгнула на скамье и, открыв глаза, увидела перед собой Элея, неприятно нависающего надо мной.

— Простите, кажется, я немного задремала, вы уже закончили?

— Да, Ганимед ждет тебя на улице.

— О, благодарю, тогда мне тоже пора.

Поднявшись и проскользнув мимо мужчины, я направилась к проходу между рядами, стараясь лишний раз не смотреть на Элеоса.

— Я не стану ему помогать, если вы не дадите мне поговорить с Ньярлом.

Замерев на полушаге, я ощутила, как от чужого тяжелого взгляда пробежал холодок между лопаток.

— Почему это звучит как шантаж? Разве вписывается в понятия вашей церкви использование других людей для своей выгоды?

Позади послышались шаги, Элей резко развернул меня к себе, вцепившись в плечи. Он выглядел почти безумцем и, кажется, совсем отчаялся получить желаемое.

— Вы не понимаете, что для меня это значит.

— И не пойму, если вы не прекратите делать мне больно!

Дернувшись назад и вырываясь из чужих рук, я хотела было ударить мужчину, но тот неожиданно ослабил хватку и, склонив голову, опустился передо мной на колени.

— Умоляю, я не знаю, как еще вас можно убедить, пожалуйста, прошу вас.

Сделав по инерции шаг назад, я вновь замерла, не в силах оторвать глаз от Элея и чувствуя, как стыд обжег мои щеки. Видимо, я действительно не понимала, как сильно ему нужна эта возможность, и даже сам Ньярл был крайне недоволен, подспудно укоряя меня за жестокость.

— Да вы издеваетесь надо мной.

Мысленно отступив, я дала дорогу магу, не желая больше наблюдать за происходящим.

— Ты ее очень сильно смутил, и, наверно, это единственное, что могло бы так хорошо сработать.

— Ньярл?

Я ощутил, как чужая робкая надежда сменилась облегчением и скорбью, смешанной со счастьем. Опустившись перед Элеосом на каменный пол, я протянул ладони и осторожно обнял своего помощника, поддерживая его.

— Прости, что оставил тебя.

— Ты должен был забрать меня с собой. Ты хоть понимаешь, что именно мне пришлось тебя хоронить? Самому копать могилу и не дать светлым растерзать тебя окончательно?

— Извини, Элей.

— Ты будто нарочно не дал мне быть рядом, не дал защитить тебя, пожертвовать собой, чтобы ты жил.

Элей обнял меня в ответ, крепко сжав в своих объятьях и чуть вздрагивая от сдерживаемых слез. Его сердце вновь разрывалось, будто он мысленно вернулся в Храм, в тот день, когда нашел мое мертвое тело у алтаря.

— Тише, я знаю, тебе пришлось нелегко.

— Ты умер, Ньярл! И как мертвец ты был свободен, а я нес скорбь за нас двоих.

— Как видишь, я снова в некотором роде жив.

— Я слышал крик Гекаты и ее плач голосами тысячи воронов в столице. Я видел, как некроманты отказывались верить в твою смерть, ведь в их глазах ты был почти что божеством. Я сам почти сошел с ума тогда как те, что не смогли смириться с твоей смертью, сдавались в руки светлых, ты был для них единственной надеждой.

— Прости.

Больше слов не находилось, и я не знал, как оправдаться. Куда ни глянь, я всюду виноват.

Сообщи ему еще, что мы уедем скоро.

Софи, насколько ты жестока?

А разве это мой план?

Не твой, согласен, но тогда боюсь, он бросит все и поплывет в Целестию за нами.

— Я постараюсь приходить почаще, Сера не будет против.

Правда что ли?

Помолчи.