Времена грёз (СИ)

Потому что противопоставил Кадат Санктуму. Первые люди в своем завоевании земель пришли на континент эльфов, вытеснив их на отдельный остров, но такое соседство породило заимствование культуры, отсюда же их украшения подобные древесным ветвям или лозам. Я хотел показать что-то столь же красивое, но отличное от этого.

А как ты вообще решил создать Кадат?

Мне нужно было построить Храм, там я начал собирать тех, кому нужна помощь в освоении магии, но так как людей становилось все больше, город сам собой начал выстраиваться у подножья святыни. Сначала это была стихийная застройка, но чем больше к нам перебиралось беженцев, гонимых из Целестии или сбежавших из Тэта, тем важнее вставала проблема — что нам делать здесь. Как мог, я собрал знающих в архитектуре и градостроительстве людей и посвятил немало времени продумыванию расположения нашего города. Тогда не было ни коммуникаций, ни обученных рабочих, ни достаточного количества рук, но, начиная с малого, мы постепенно создавали столицу.

Ултар выглядел совсем иначе.

Этот город строили жители сами, он очень древний, и чем вдохновлялись его первые жители, сложно сказать. Я знаю лишь то, что он появился позднее деревни на краю полуострова, а люди его были совсем другими. Это видно в том числе по местным необычным кошкам, хотя на светлом материке от эльфов так же осталось множество странных существ, таких как народ под холмом.

О, у вас есть маленький народ?

Да, хоть их и мало, и живут они только у светлых, ближе к эльфам, но самих эльфов они боятся.

Почему? У нас в мифологии это почти один и тот же народ.

Эльфы больше не слышат Солара, давно перестали. Ты поймешь, о чем я в ближайших снах.

Хорошо.

— Мы почти приехали.

Гани подвинулся ближе и показал на особняк в конце одной из улиц.

— Поместье Эреба, его предки были с светлых земель и отдали дедушку шпионам Лилит много лет назад, но не забыли и исправно присылали деньги, пока их не казнили за помощь темным магам.

— Ого, а что за Лилит?

— Это святая темных земель, девушка, что долгое время поддерживала связь ищеек в Санктуме. Она так умело вела дела, что ни у кого не было подозрений, пока король не сошел с ума и не начал казнить всех направо и налево. Очень многих она перевезла сюда, скрывая от церкви, и в ее честь на главной площади стоит фонтан, скульптор, к сожалению, неизвестен, хотя по слухам его создал Ньярл в память о умершей на чужбине некромантке.

— Надо же.

Ньярл, ты еще и скульптурой занимаешься?

Это было очень давно.

Есть вообще то, чего ты не умеешь?

Да, я не умею воспитывать и растить детей.

Ммм, да я это заметила. Даже удивлена, что Аван все же вышла замуж. Хотя, как мы знаем, ей это все равно не пошло на пользу.

Машина въехала в аллею перед домом из серого кирпича, он, как и остальные здания в городе, был выполнен в достаточно сдержанном около готическом стиле. Кажется, он чуть больше нашего поместья у гор. Перед домом был достаточно ухоженный сад и даже в прохладную весну, когда толком еще ничего не расцвело, тут было довольно мило.

Я поспешно надела туфли и поправила чуть смявшееся платье. У входа нас никто не ожидал, кроме дворецкого, вышедшего, видимо, завидев нас.

— Софи, пожелай мне удачи.

— Гани, ты самый лучший брат на свете, я в тебя верю.

Я поправила пальто брата и его растрепавшиеся волосы. Гани, стараясь унять дрожь в руках, поправил вуаль на моем лице и чуть не сбил шляпку.

— Прости.

— Все хорошо, главное не забудь, я Серафина, не Софи, а то тебя никто не поймет.