Времена грёз. Том 2 (СИ)

— Да, он сам ее раздобыл и передаст при надобности столько, сколько нужно.

— Даже если будет знать, что ты выпьешь весь пузырек за раз?

Прикрыв веки, Уна отвернулась, будто ей неловко было думать о подобном.

— Ну… он не собирался учитывать такой вариант, мне пришлось уговорить его, — передернув плечами, она вновь посмотрела на меня и придвинулась ближе, запустив руки под рубашку. — Давай не будем о грустном, и вообще, мы говорим только обо мне, может быть, ты тоже что-то расскажешь?

— Например?

— Ты раньше встречалась с девушками?

Ее молочная кожа сияла в лучах утреннего солнца, светлые ресницы чуть подрагивали, еще смахивая остатки слез, но взгляд небесных глаз говорил уже совсем о другом. Мимолетная весенняя гроза прошла, вернув тепло. Принцесса несомненно знала, насколько она красива, и смело пользовалась этим, играясь с моими эмоциями, но это выходило настолько естественно, что я готова была безоговорочно верить и подыгрывать каждой ужимке и полуулыбке.

— Только целовалась, случайно.

— Получается, я была первой?

— Получается так.

Довольно ухмыльнувшись, Уна пригнулась ниже и легко, по-хозяйски расстегнула пуговицы на моей груди, тут же приникнув к ней губами. Беспомощно всхлипнув, я откинулась на подушки, закрыв себе рот, чтобы не застонать громче. В руках Уны я ощущала себя совершенно растерянной, будто за плечами у меня не было отношений, а о том, что любовники делают в постели, я знала только понаслышке из рассказов подруг.

С ней всё было не так, как раньше, в новинку, и чувствовалось острее, чем когда-либо.

— Уна, умоляю, не так быстро.

— Ты так мило краснеешь, и вся твоя бравость куда-то девается. Моя милая стражница тает в руках своей хозяйки, как первый снег в объятьях осени. Жалко, Морган этого не видит, он был бы в восторге.

— Наверное, сейчас я даже рада, что его не пустили к тебе в спальню.

Ее пальцы мягко огладили живот и словно невзначай оказались еще ниже, заставив меня вздрогнуть и свести колени. Каждое движение, каждый жест принцессы отдавались мурашками по телу, и, кажется, ни один мужчина в моей жизни не знал меня и мое тело так хорошо, как она.

— Это мы еще нагоним, как будет время, у тебя вся шея в синяках. И это не от меня.

— Б-боги, так заметно?

— Если хочешь выглядеть прилично, придется надеть шарфик, но я не стану ограничивать себя.

В подтверждение своих слов, она впилась губами в нежную, чувствительную кожу под ухом, а ее пальцы, вторя поцелую, скользнули глубже, вынуждая меня покорно выгнуться навстречу, дрожа от нетерпения и новой волны ощущений. Мне хотелось умолять ее остановиться, чтобы хоть на мгновение вернуть самообладание или, наоборот, просить о продолжении, зайти еще дальше, пока ее фантазия и сладкая пытка не кончатся.

— А-а, моя принцесса осторожней.

— Так?

Уна тихо засмеялась и прихватила мочку уха, ее свободная рука вновь потянулась к моей груди, огладив ореол. Дыхание перехватило, и я чуть не вскрикнула, когда девушка продолжила ласку, постепенно набирая темп.

— Еще, пожалуйста… пожалуйста…

Совсем отдаленно сознание констатировало простой и очевидный факт: я очень-очень давно не любила и не давала себя любить. После всего произошедшего со мной это была запретная, невозможная тема, я не представляла, как могла бы довериться мужчине, пустить его достаточно близко и дать хотя бы толику контроля над собой. Сама мысль о подобном казалась безумной, чудовищной и невероятно пугающей, но Уна… с Уной все конечно было иначе. Моя хрупкая, очаровательная принцесса не имела никаких преград и безоговорочно захватила своим обаянием.

— Мне кажется, Морган совсем не приукрасил, ты правда пахнешь мёдом, и сейчас особенно. Как самая сладкая медовая булочка.

Ее язык коснулся ключиц, словно пробуя их на вкус. Стало невероятно стыдно, но так приятно, что теперь у меня на глаза навернулись слезы. Всхлипнув, я попыталась ответить что-то внятное и даже открыла рот, но Уна тут же заняла его поцелуем.

Наверное, иногда неплохо было бы сойти с ума, и сейчас самый лучший момент для этого. На несколько долгих, но таких сладких мгновений забыть обо всем, кроме того, что я чувствовала в руках принцессы прямо сейчас.

На пике удовольствия я ощутила, как Уна придержала мой подбородок, чтобы я не смела отвернуться и, слегка навалившись сверху, углубила поцелуй. Не сдержавшись, я застонала в ее губы, вновь выгнувшись в постели и стиснув пальцами тонкую ткань пеньюара. По телу пробежал жар, воздуха отчаянно не хватало, но напряжение, скопившееся во мне, резко исчезло, последним аккордом растекаясь под кожей волной слабости и искрами наслаждения.

— Серафина, моя Серафина.

Голова совершенно опустела, но руки так и не отпустили принцессу, наоборот, я притянула ее к себе, спрятав влажное лицо в изящном изгибе шеи. Слёзы катились уже против моей воли, подгоняемые смущением.

— Сэра, ну что же ты плачешь, я сделала что-то не так?

— Нет, мне просто очень хорошо.

— Ох, милая моя, тебя еще любить и любить, одной тут точно не справиться.

— Думаешь?