Времена грёз. Том 2 (СИ)

Мог! Если бы хоть раз поинтересовался его судьбой. Ничего этого не случилось бы, и стольких можно было бы спасти.

Я в жизни не поверю, что он действительно принял бы тебя обратно. Леброн осознал свою ошибку только потому что тебя не было. Не нужно додумывать что-то сверх этого. Ты всегда себя винишь в том, чего не сделал, недоглядел, не смог предотвратить, но я каждый раз в этом вижу только чужую глупость и жестокость. У них был выбор всё сделать иначе, всегда есть выбор, но светлые никогда не хотели ничего слышать и сначала действовали, а потом думали.

Авель бледный, словно покойник, вновь протянул ко мне руку, а я снова отпрянула, не давая ему даже взглянуть на лист. Во взгляде голубых глаз мелькнуло раздражение, отозвавшееся в моем сердце всполохом ненависти.

— Сэра, это тот документ?

— Да, но я не дам тебе его и пальцем тронуть.

— Сэра, я король, и эти бумаги в моем дворце.

— Но ты к ним не имеешь никакого отношения.

— Пока я не подтвержу их подлинность, они не вступят в силу

— Ну конечно, это же так удобно, сказать, что всё это подделка, а лучше уничтожить все доказательства, чтобы не пришлось извиняться за пролитую кровь.

Не на шутку распалившись, я попыталась встать с колен, но Авель поймал меня за рукав, дернув обратно. Его пальцы всего на мгновение коснулись кисти с дарственной, но этого хватило, чтобы я окончательно потеряла терпение, свободной рукой вцепившись в шею короля, уронив его и вжав в пол.

Такой же идиот, как и его отец, как и все в этом проклятом дворце. Неужели светлая магия так отупляет людей? Или это власть? Деньги? Отчего они так слепы?

— Без меня тебя всё равно никто не послушает, не делай глупостей.

— Ох, надо же, проверим так ли это?

Я надавила на его горло сильнее, склонившись над ним сверху, пока не услышала хрип. Авель попытался убрать мою ладонь, но, словно не желая по-настоящему отбиться, быстро сдался, вернувшись к уговорам.

— Я знаю, ты обижена…

— Да неужели?!

— У тебя есть на то основания…

— Потрясающая проницательность! Браво!

С трудом сглотнув, он смотрел на меня неотрывно, даже не моргая и не показывая и тени страха или раздражения. Бескровные губы дрогнули, тихий голос звучал особенно спокойно.

— Сожми кулак, Сэра, сожми посильнее и ударь.

— Не буду отказывать себе в удовольствии!

Сунув лист дарственной за пазуху, я действительно сжала кулак и не стесняясь от всей души ударила Авеля по лицу. Ньярл запоздало всполошился, но не успел даже слова вставить. Левая скула короля тут же болезненно покраснела, предупреждая о будущей гематоме, но Авель лишь сипло добавил.

— Ещё.

Не заставив ждать, я ударила вновь. Кровь багровыми каплями испачкала белый воротник королевской рубашки, расшитой серебром. Губа треснула, словно тонкая кожура спелого фрукта. Зажмурившись, король переждал первые несколько секунд боли.

— Ещё.

В третий раз костяшки опасно угодили в глаз, но и тогда Авель молча снес это, лишь тяжело дыша и вновь прикрыв веки. От рассеченной брови скользнул еще один красный росчерк прямо к виску. Выпустив весь свой гнев, я замерла, не совсем осознавая, что я сделала. Под пальцами явственно билась жилка на чужой шее.

— Молодец-молодец.

Король выглядел спокойным и лишь покивал, когда я наконец отпустила его. Мой опустевший разум раздирало сомнение, странная легкость и недовольство Ньярла.

Это крайне опрометчиво, Софи.

Я понимаю.

Прямо сейчас он может вызвать охрану или отправить тебя обратно в Кадат.

Он не сделает этого, иначе не предложил бы себя ударить.

Осторожно слизнув кровь, Авель аккуратно пошевелил губами и попытался криво улыбнуться.

— Так-то лучше. Да… легче?

— Немного.

— Хорошо, очень хорошо. Нужно ещё?

— Нет.

— Ладно, теперь ты дашь мне этот несчастный лист? Клянусь жизнью, он вернётся к тебе в целости и сохранности, как только я смогу найти его подтверждение в архиве.

— Верить светлым себе дороже.

— У тебя нет выбора, Сэра, у тебя здесь нет выбора. Придется довериться мне, иначе от этих бумаг не будет толку. Не больше, чем от исторических черновиков. Можешь сделать кораблик из них или оставить на память.

Отдышавшись, Авель прикоснулся к брови, но тут же отдернул пальцы, поморщившись. Создалось ощущение, что для него подобные разборки обычное дело, и мне не о чем было переживать, но разумная часть сознания вопила о жутчайшей ошибке, за которую наверняка придется заплатить.

Дрожащей рукой я вытащила лист и протянула его королю. Даже если я проведу остаток дней в подвалах замка, оно определенно того стоило, хотя злиться на Авеля уже просто не получалось. После всплеска эмоций душу заняло глухое безразличие, словно все силы ушли на эти три удара.

Кое-как развернув дарственную и стараясь ее не запачкать, король пробежал глазами по строкам и особенно тяжело вздохнул.

— Леброн, что ж ты наделал.

— Это ты его спрашиваешь?!