Времена и сроки. Книга первая. Очерки онтологической психологии

Наше движение в глубину самораскрытия заключается в том, чтобы несентиментально (!) открыть в себе любовь к самой ткани жизни, к этому весеннему и еще «клейкому» листочку, но и здесь не струхнуть и разглядеть в себе и «низость Карамазовскую». Мы будем горе-психологами, если не сможем держать единовременно всю эту вертикаль близости. Кроме того, нам надо выйти и на общность, и близость, и некую простоту «всех нас»: русских, евреев, белых, желтых, бедных, богатых, князей и простецов. Надо не в дерзости, а через постижение понять, что все мы люди с узнаваемостью наших чувств. Изречение преподобного Амвросия Оптинского: «Все мы лапти с одной ноги», имеет не абстрактный, а бытийный смысл. Но понятно, что есть и другой полюс вертикали – полюс разделения по всем выше указанным и многим другим признакам.

Паскаль спрашивает, что мы любим, когда кого-нибудь любим: «Тот, кто любит кого-нибудь за его красоту, любит ли он его? Нет, так как оспа, не убивая самого человека, уничтожит красоту, и любовь к нему прекратится. И если меня любят за мои суждения, за мою память, любят ли меня самого? Нет, так я могу утратить эти качества, не утратив самого себя. Где же “мое” “Я”, если оно ни в теле, ни в душе?»[16] Оно в другом измерении…

Человек, который глубинно помнит подобные откровения, понимает, что проекция жизни обращена в вечность. Именно этот уровень постижения вводит нас в знание, которое открыл нам Осип Мандельштам:

Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок. [17]

Траектория жизненного пути

Собаки лают, а караваи идет.

(Восточная мудрость)

Путь человека есть путь из бездны. При этом у личности есть особая творческая задача не просто идти, но идти не оглядываясь… Как это?

В книге Бытия Господь говорит Аврааму: …пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословении.

И далее следует краткое и простое окончание: И пошел Авраам, как сказал ему Господь (Быт. 12, 1–4).

Такое решение не может быть легким, ведь Авраам навсегда покидал родной край, покидал, чтобы стать Ав-ра-а-мом, то есть отцом народов. Он пошел не просто в новую землю, он пошел туда по зову Бога…

При бегстве Лота с семьей из Содома от посланника мы слышим следующие слова:

Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад… спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть (Быт. 19, 17).

Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом (Быт. 19, 26). Это была не любознательность, а бабье любопытство и упрямство глупости.

В Евангелие от Луки повествуется, как Господь сказал одному человеку: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9, 59–62).

Траектория пути каждого из нас, к сожалению, не всегда бывает поступательной. Бывают падения, суета, разбрасывание.

Вспомним в этом же контексте легендарного Орфея. Ему хватило ловкости и умений спуститься в Аид за возлюбленной Эвридикой. Но он не вынес муки идти, не оглядываясь. Он обернулся и не выполнил уговора. Он был прекрасный певец, но не боец. Духовную ошибку Орфей совершил еще раньше. Мужество начинается там, где личность научилась принимать и нести удары судьбы. А в смерти близких есть глубинная скорбь необратимости. Поэтому в Аид не надо было бы спускаться. Но впрочем, тогда мы не имели бы этой трагически прекрасной истории любви.

Вспомним еще одно: отстал Иванушка от сестрицы Аленушки, не послушался сестренки, обернулся, попил водички и стал козленочком. Оглянуться – это значит прервать движение, усомниться в избранном пути, начать топтаться на месте.