Времена Хокусая

Полтора года назад, когда они вылетели с этого космодрома, их было девять. А сегодня вернулись только восемь. Машу не вернулся. О его гибели мы узнали шесть месяцев назад. Но я не верил. Не мог поверить, пока собственными глазами не увидел, что из люка корабля вышли только восемь человек.

Так уж всегда бывает. Тех, кто дерзнул проникнуть в космос, кто бросил вызов неизвестному небесному телу, на каждом шагу подстерегает смерть. Она таится где-то в пустоте бесконечности, а потом хватает смельчака. И тогда — все. Не знаю, как она выглядит. Наверно, не так, как на нашей планете. Но не все ли равно. Как правило, останки погибшего не привозят на Землю.

Я хотел бы встретить хоть душу Машу. Но его душа не вышла из люка. И ничего от него не осталось, только сверток с вещами в руках одного из членов экспедиции. Машу не вернулся, вернулись только восемь. Вон они стоят на летном поле, покрытом мелкими осколками сухого льда. На электробанденионе исполняют торжественный гимн «Возвращение героев», специально написанный знаменитым композитором. Под высоким-высоким небом медленно шествуют восемь мужчин. У одного в руках сверток с вещами Машу. Восемь далеких фигурок на ослепительно сияющем летном поле…

Они прошли через толпу, через музыку, через восторженные крики и скрылись в здании космопорта.

Я не последовал за ними. Ведь Машу среди них не было. А его вещи… какое мне до них дело.

…Мы с Машу учились на одном курсе в Инженерно-технологическом институте космических кораблей. Четыре года подряд сидели рядом на лекциях. Я с ним отлично ладил, с этим огромным шоколадно-смуглым детиной. Машу приехал с другого континента. Тамошнее правительство здорово его обеспечило стипендия да к тому же талоны на карманные расходы. А кроме того, он еще получал посылки — разные вещи, которые нельзя было достать на Сахалине, где находился наш институт. Кто-кто, а уж Машу-то умел получить все, что захочет.

Мы всегда сидели на лекциях вместе, но я не мог угнаться за Машу в учебе. По окончании института его тут же зачислили в штат инженеров — специалистов по космическим кораблям при Союзном космическом министерстве. А я устроился на должность космонавигатора в местную организацию по развитию Марса. И то с грехом пополам. Куда мне было тягаться с Машу. Он учился, а я бил баклуши. В этом все дело. Потом мы встречались в космопортах Южной Родезии и Киргизии. И все так же дружили. Грубовато, по-мужски. Но за этим скрывалась настоящая теплота.

За воротами широко, как море, раскинулся зеленый газон. Справа, у автобусной остановки, еще стояли группы встречающих. К выходу поспешно шагали служащие и посетители.

— Рю!

Голос догнал меня. Коснувшись моего слуха, он улетел вперед и растворился во влажной зелени травы.

— Я ждала вас.

Только тогда я обернулся. Кажется, я понял, каково зверю, которому некуда бежать: над головой неправдоподобно широкое небо и больше ничего. Ее лицо. Думалось, я навсегда позабыл его. Но сейчас оно приближалось.

— Как давно мы не виделись, Рю! Если не ошибаюсь, последний раз это было в Самаринде…

Мое сердце не могло противиться. До него еще доносился этот голос легкий, как шелест ветра в траве.

Как она смеет! К горлу вдруг подкатил комок. Я медленно, с большим трудом, проглотил его.

…Пылеуборочные машины, на поле! Пылеуборочные машины, на поле!..

Вдали говорил репродуктор. Между зданиями промелькнули оранжевые пылеуборочные машины.

— Не повезло Машу…

Я сказал эту чудовищную, глупость или что-то в таком роде. Не умею я утешать, да и никто в мире не умеет. Ну, что скажешь, когда человек умер…

Я выдохнул весь накопившийся в легких воздух, и постепенно глаза мои начали вновь различать окружающее.

…Девятая электрогенераторная машина, свяжитесь с главным диспетчерским пунктом! Девятая электрогенераторная машина, свяжитесь с главным диспетчерским пунктом!..

Ну, конечно! Ведь она — жена Машу. Я выдавил улыбку и поклонился.

— Амнэ, вашему мужу было бы приятно, что вы пришли на космодром!

Еще одна идиотская фраза, но ее я выпалил без запинки.

Амнэ бессильно опустила голову. В ее волосах вспыхнула темно-зеленая капля — драгоценый камень. Я отвел глаза. Старался не думать, но мозг не повиновался.

Этот зеленый цвет был цветом гор и моря Самаринды. Тогда, на Борнео, в красивом городе Самаринде, Машу купил эту вещь. Если бы я знал, чью прическу украсит эта дорогая безделушка!

А я — то думал, что подобные истории случаются только с другими. Но однажды Машу и Амнэ появились передо мной вместе. Очень тихие, они стояли рядышком.

После этого в течение трех лет мое начальство считало меня примерным работником и давало мне важные задания. Еще бы, я стал одиноким! И все эти три года я проторчал на Марсе. Ни разу не побывал на Земле.

— Рю, мне надо с вами поговорить.

Ее глаза — глаза утопающего, который хватается за соломинку. Во мне что-то дрогнуло.

— Поговорить? О чем?

На шоссе показалась колонна тяжелых грузовых транспортеров. Они шли в нашу сторону.

— Мне необходимо с кем-нибудь посоветоваться. А у меня никого нет, ни одного близкого человека.