Времена не выбирают

— Вран? Так Вран тебя с боярыни и снял!

— Подстава это! Не было ничего! Да и не мог я с ней что-то сделать, потому что сил не было. И сотрясение ещё у меня!

— Что за подстава? Впрочем, понимаю, что ты сказать мне хочешь. Может быть это и так. Твой род с их родом испокон веков не ладят. А тут все родичи твои в Великий Новгород уехали, ты один остался. Да по голове получил, память потерял. Почему бы не обвинить тебя в нападении и не завладеть всем имуществом? А?

— Уехали? — последние события встали на свои места и почти всё происходящее со мной становится понятно. Скорее бы в местные реалии врасти, а то живу, словно по минному полю хожу. Да ещё и не знаю никого! — Я один остался? Как же так?

— А так! Ты сразу упёрся, с облыжным обвинением не согласился, вот к тебе татей и подослали. Кто это, не разглядел?

— А толку? Я же ничего не помню! И никого!

— Что? И вправду ничего не помнишь? И меня?

— И вправду ничего, — понурил голову. — И тебя не помню.

— То-то Данила всё удивлялся, что ты с ним, как с чужим разговариваешь. А ведь вы с младых лет неразлучной троицей были. Была троица, осталось вас двое… — оглянулся воевода на убитого в коридоре амбала. — Не припомнил?

— Нет, — покачал головой. Надо же как, троица неразлучных… Была… То-то они со мной так бережно обращались…

Переждал приступ головокружения, подышал сипло. Простываю, похоже.

— Ты уж не обессудь, но придётся тебе до утра здесь посидеть. Всё целее будешь.

Тут я хмыкнул. Будешь, как же!

— Посидишь, посидишь, ничего с тобой больше не случится. Охрану снаружи поставлю. И пришлю тебе какую-никакую одежонку. Всё теплее станет, раз ты так мёрзнешь. А я к князю пойду…

В конце крохотного коридорчика воевода остановился, оглянулся:

— Очень уж складно у тебя всё выходит… И словеса так красиво складываешь, прямо один к одному. Васька так не мог, пока по голове не получил… Может и впрямь вас дурней почаще бить нужно?

* * *

Судили меня по Правде. Народищу на вечевой площади собралось жуть как много. А у меня голова болит, за ночь так и не успокоилась. Из-за этого я и глаз не сомкнул. Ну и ещё по одной причине не спал, Данила мне всю плешь расспросами прогрыз. Правда и польза от него немалая была. Рассказал, что нападение город отбил, враг ушёл несолоно хлебавши!

На моё удивление таким коротким штурмом ответил:

— Это ты забыл просто! Они же под городскими стенами три седьмицы стояли! Посады все пожгли, монастырь на той стороне разорили! А ведь его только-только после прошлой осады отстроили!

Обсудили и ночное нападение на меня. Убийство брата Данилы обходили стороной, старались не касаться этой болезненной темы.

Да, оружие с убитых, вся их одежонка мне в качестве трофеев перешла. Не сейчас, потом, после суда обещали всё передать.

И про сам суд нечего рассказывать, слишком всё это для меня новым было. Я сначала сильно приуныл — меня же во всём обвинили, наказание в сорок гривен назначили. А это очень большие деньги здесь, как я сразу понял по наступившему на площади молчанию. Да ещё кто-то из женщин так сдавленно охнул при вынесении приговора…

Вот только потом князь говорить продолжил, не остановился на первом приговоре. И дальше всё было очень интересно. Оказывается, они успели за оставшуюся ночь поймать и допросить всех участников сговора. И Алёна здесь же показания давала, и мужики, что вместе со мной на помосте лежали и ценные советы давали. Врана тоже допрашивали. Он мне за Алёну мстил. Решил с какого-то перепугу, что я на неё глаз положил. Невдомёк ему было, что мне просто память отшибло! А Стефа на это внимание обратила и решила в своих целях парня использовать. В общем, тут всё один к одному сошлось. Да ещё и отъезд моих родичей… Тоже мне родичи! Нашли время, когда уехать!

В общем, оправдали меня в конце разбирательства по всем пунктам. И ранее предъявленное обвинение тоже сняли. Получилось отделаться одним испугом. Плохо то, что не получилось разжиться за все свои страдания хоть каким-нибудь чужим добром в виде виры за облыжное обвинение, за напраслину. Ну а что? Я же вроде бы как пострадавший? Мне же хоть какая-то компенсация за страдания положена? Или нет? Нет! Всё ушло в казну…

А боярин, муж Стефы, отделался испугом и небольшими, по моему мнению, которого никто не удосужился спросить, тратами. Откупился за жену, и на этом разбирательство закончилось. Ну а тати, что по мою душу в темницу пришли, они… А кто их знает, что это за людишки, откуда взялись и чьих они будут! Не наши они, и даже не из нашего города…

Глава 3