Времена не выбирают

Всё. Вот он, момент.

Часовых, которые имели неосторожность отвлечься, сняли просто идеально, ни один не пискнул. Знак для Гарри: офицера — в расход, он лишний. А Хаммер возьмёт намеченную цель. Паковать его придётся на пару с Тони: царь — парень крепкий, такой и навалять может, потому лучше действовать вдвоём. А Курт и Гарри со своими ребятами прикроют.

Главное — не тянуть резину.

Знак: вперёд.

Лишь когда Хаммер вскочил на ноги и прыгнул, чтобы взять цель на приём, до него дошла неправильность ситуации.

Царь, человек восемнадцатого столетия, мгновенно обернулся на подозрительный шорох. И в руке у него был автоматический пистолет. Хаммер даже успел отреагировать, схватиться за свою верную «беретту шторм», но…

Выстрела, от которого упал Тони, командир наёмников не услышал, только увидел, как напарник, едва поднявшийся от земли, ткнулся в неё лицом и затих. Его висок был разнесен в кровавую кашу: стрелял снайпер, со стороны… Одновременно хлопнул пистолетный выстрел — и пуля попала Хаммеру прямо в локтевой сустав. Ударила страшная боль, однако опытный наёмник всё же попытался перехватить «беретту» левой, неповреждённой рукой и выстрелить в ответ. Ещё две пули в упор, которые щедро отсыпал ему противник и угодившие прямо в бронежилет, моментально выбили весь воздух из лёгких. Удары силой в четверть тонны, не хухры-мухры… Хаммера нешуточно замутило от всего «хорошего», а проклятый русский ещё добавил ему по верхней части бедра ногой в тяжеленном ботфорте с подкованной железом подошвой — с глухим хрустом ломая кость. Наёмник заорал во всё горло и упал, выронив пистолет и понимая, что сейчас его добьют.

Уже лёжа на земле, пытаясь протолкнуть в себя хотя бы глоток воздуха и теряя сознание от боли, он видел, как неведомый снайпер — или снайперы?! — выстрелом в не защищённую каской голову уложил беспечного Курта… Сквозь пелену боли Хаммер бессильно наблюдал результат работы офицера, которого он приговорил вначале. Тот, как оказалось, в первый же миг завалил беднягу Гарри ударом шпаги в горло и одновременно пальнул из кремнёвого пистолета прямо в рожу другому. Словно ждал нападения. А может, и правда, ждал?.. Третий из группы Гарри успел скинуть с плеча автомат и открыть огонь. И офицер, и царь грамотно упали и перекатились, уходя от пуль. Причём, этот длинный засранец укрылся не где-нибудь, а за его, Хаммера, полубесчувственной тушкой. Сразу же высунулся из-за его бронежилета и расстрелял в автоматчика половину обоймы, вынудив того тоже залечь за телом Гарри. А мгновение спустя точку в перестрелке поставил невидимый русский стрелок, всадив парню пулю в голову.

С начала активной фазы операции прошло не больше пяти секунд, а Хаммер видел, что позорнейшим образом провалил дело. Вот что значит отсутствие нормальной практики… А те, кто стрелял сбоку, оставаясь незамеченным, показались в круге света.

Черкасов, чтоб он сдох… Со своими егерями… Сколько их? Шестеро? Семеро? Больше?

Русские его ждали. Откуда, чёрт подери, они могли пронюхать о его миссии, если о ней знали только его группа и Карл? Коронованный швед не сумел удержать язык за зубами?

А он, Хаммер, зная, что Черкасов крутится рядом с царём, не предвидел элементарной засады. Или просто не поверил, что русские сработают на упреждение? Заразился этой болезнью у Карла или его любимца Рёншельта, который наёмникам отчего-то симпатизировал.

В любом случае это его личный провал…

«С нами Бог!» — уверял его шведский король. Видно, парень что-то напутал, ибо если с ними Бог, то почему всё вышло через задницу? План как будто не был таким уж дерьмом…

— Привет, Хаммер, — сказал проклятый русский на довольно скверном английском языке, присев рядом на корточки. — Долго же ты шёл, мы заждались.

— Ты… — сипло вытолкнул из глотки наёмник, парализованный болью и осознанием провала. — Чёрт бы тебя побрал…

Со всех сторон к палатке царя бежали офицеры и гвардия. А эти проклятые егеря их успокаивали: мол, всё в порядке, враг обезврежен.

Проклятье… Может, надо было на чёрта поставить?..

10

— Вёрткие они, мин херц. Двух прибил, третий увернулся, едва не пристрелил нас, — Алексашка вытирал испачканный кровью кончик шпаги о штаны убитого наёмника. — Ты цел?

— Мы их ждали, потому и цел, — хмыкнул Пётр Алексеич, пряча пистолет за пазуху. — А братец-то с добычей… Что скажешь, Женя? Я его для тебя сберёг, не стал убивать.

— Расспрошу, — сказал Черкасов, профессионально обчищая стонущего от боли наёмника в поношенном пятнистом мундире от «приданого». — Это Хаммер. Не простая птица, должен много знать.

— Спрашивай, только поспеши, — сказал государь. — А то ведь помрёт.

— Я ему помру, — хмыкнул Евгений, глядя пленнику в глаза, замутнённые болью и невольными злыми слезами. — Дарье отдам, чтобы подлатала, а потом поговорим по душам. Пусть не надеется помереть, пока всё не расскажет.