Времена огня и погибели (СИ)

Гайвен заметил, как едва заметно шевельнулся сидящий с правой стороны зала тан Эдвин Дурван, один из вассалов Драконьих Владык. Этот коротко стриженный рыжеволосый мужчина входил в число военачальников ополчения Западных Берегов, в начале лета вступившего в городские предместья, вскоре после битвы на Горелых Холмах. Активным участием в заговоре он себя запятнать не успел, хотя вчера, несомненно, тоже кричал здравицы в честь Айны Первой. «Впрочем, не могу же я посадить под арест все государство».

Гайвен ослабил путы магической вуали, наброшенной им на зал.

— Говорите, сэр Эдвин. Я разрешаю.

— Благодарю, лорд Гайвен, — Дурван поднялся на ноги, коротко поклонился. Выпрямился. Смотрел он прямо и ровно, и почти не скрывал недовольства. — Я хочу знать, где лорд Артур, леди Айна и лорд Лейвис, — сказал он сухо. — Я хочу знать, где мои господа. Драконьи Владыки.

— Сбежали, — ответил Гайвен коротко. — Предали меня, как и все остальные, и сбежали.

Айна перед тем успела в очередной раз отвергнуть его предложение о браке — высказанное, впрочем, в форме, далекой от куртуазной. Ретвальд не испытывал по этому поводу никаких особенных чувств. Былая влюбленность в дочку лорда Раймонда казался ему теперь чем-то столь же отдаленным, как прошлогодний сон. «Айна позволила манипулировать собой, превратившись в марионетку заговорщиков — а значит, не заслуживает больше и капли моего уважения».

С места позади Дурвана поднялся Рикон Дрегг, джентри из Роскрея, одного из графств Запада. То был человек слегка за сорок в зеленом камзоле, с гербом, изображающим трех золотых певчих птиц на белом поле, разделенном красной чертой.

— Я помню, — сказал сэр Рикон медленно, будто слова давались ему с трудом, — что герцог Айтверн… нынешний герцог Айтверн, хочу я заметить, — поправился роскреец, — еще в Сиреневом Зале выражал вам верность, когда все прочие сеньоры в самом деле оказались недостойны доверия, вами ими оказанного. Но я не вижу здесь Артура Айтверна. Я присоединяюсь к недоумению тана Дурвана. Где мой сеньор?

Пламя, тлеющее в камине, вдруг вспомнилось Королю-Чародею — пламя, на которое он смотрел сегодня в полдень. Слишком много мыслей теснилось в голове, и отрешиться от них не получалось. Картины былого и грядущего пеленой застили разум. Молодой человек, что сидел напротив, не шевелился и молчал, тоже производя впечатление глубокой задумчивости. Растрепанные соломенные волосы, правильные черты лица. Юноша настолько напоминал Эйдана, что казался его двойником. Эйдан Айтверн некогда предал Шэграла Крадхейка, своего сводного брата — и противостоял ему в войне, которая на тысячу лет определила судьбу фэйри. Шэграл хорошо запомнил эту измену — и потому Гайвен не был удивлен, когда Артур Айтверн последовал примеру далекого предка.

Герцог Запада вскинулся, подался вперед, выхватывая кинжал. Удар у него был поставлен неплохо, и кто другой на месте Ретвальда оказался бы убит на месте. Но Гайвен среагировал быстрее, вывернул строптивому вассалу руку. Внезапно накатила злость, захотелось эту предательскую руку сломать — но молодой король с изрядным усилием сдержался. Он совершенно спокойно, не дав дрогнуть лицу, сообщил Артуру Айтверну, что прощает ему попытку покушения, а сам в это время думал, что остался совсем один. Даже когда пришло известие о смерти отца, было легче.

— Ваше величество, — сказал кто-то в камзоле с эмблемой Гильдии ювелиров напряженным голосом, — мы ожидаем вашего ответа.

— Герцог Айтверн выразил несогласие с моей политикой и покинул мою службу. Я оговорился, поставив его в один ряд с сестрой и кузеном. Сэр Артур меня, конечно, не предавал. Мы не сошлись во взглядах на будущее страны, однако клейма предателя на герцоге Малерионском нет. Я лишь освободил его от должности первого министра.

Запоздало молодой Ретвальд подумал, что следует вновь набросить на собравшихся сковывающие речь путы, пока не начались перепалка и галдеж — но понял вдруг, что никакой необходимости в этом нет. Все сто человек, что сидели в Зале Гильдий, священники и дворяне, ремесленники и торговцы, напряженно молчали, готовые услышать, что он скажет, и Гайвен вдруг почувствовал, как ползет по залу, черным крылом задевая стены, страх. «Они все поняли, что мир, который они знали прежде, изменился — и сейчас изменится еще сильнее».

— Господа, — сказал Ретвальд все также спокойно. — Вы не хуже меня видели, что происходило в этот год. Один за другим владетельные лорды оборачивали оружие против правящего дома. Восстал сначала старый Эрдер, потом молодой, потом оба Рейсворта, чего от них не ожидал никто. Из всех великих лордов только Данкан Тарвел не выступал пока против меня прямо — но и своей поддержки тоже не высказывал. Наше государство опрокинуто в смуту, и я намерен эту смуту пресечь.