Времена зверя. Новый мировой порядок. Архитекторы расчеловечивания

Думали: нищие мы, нет у нас ничего,

А как стали одно за другим терять,
Так, что сделался каждый день
Поминальным днем, —
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да нашем бывшем богатстве.

А.Ахматова

Когда над советской послевоенной частью Новодевичьего кладбища идет дождь, кажется, будто по бронзовым или мраморным ликам памятников стекают слезы — ученые, военные, партийцы, управленцы, разведчики, строители, писатели, актеры и все те, кто строил и защищал Советский Союз, поминают свою бесславно исчезнувшую, изруганную и так и не понятую страну. Многие из ушедших были цветом нации. Они искренне верили в общее дело, отдавали ему весь свой талант и силы, стремились создать мощную экономику, великую науку и культуру, совершали мировые открытия, творили историю — и были времена, когда у них получалось и когда мало кто сомневался, что все идет правильно: победили в Великой войне, восстановились, доносы и репрессии в прошлом, страна — великая держава, сильна духом, развивается, кто хорошо работает — достигает успехов, есть результаты, многого еще не хватает, в жизни надо немало менять, но новый мир обязательно будет построен. Не сумели: общество справедливости и свободного труда, не говоря уже о процветании, не состоялось. Пороки строя и власти оказались непреодолимыми — идеология внешне сохранялась, но ее место занимала выгода, власть перерождалась, отчуждалась от людей, слова расходились с делами, ценности и мораль размывались, люди разочаровывались, оплаченное многими жертвами жизнеустройство переставало работать, вдохновение терялось, лозунг «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» все больше выглядел обманкой. Последние советские годы — крах идеологии, развал власти, дефицит всего, взлет потребительства, цинизм. Год 1991 г.: первый акт — ГКЧП, второй акт — Беловежье, занавес. Роль внешнего фактора — важная, но не главная: трагедию допустили мы сами.

Могила Бориса Сергеевича Рюрикова на Новодевичьем кладбище Москвы

В мае 1969 г. на Новодевичьем хоронили отца[1]. Пришло много народу. Василий Васильевич Новиков, зав. кафедрой теории литературы и искусства Академии общественных наук ЦК и друг и коллега отца, тяжело переживал эту смерть. Наверное, желая отвлечься от тяжелых мыслей, он все что-то делал — организовывал прощание, выступал сам, стоял у гроба, работал лопатой, бросал песок, потом взял метлу и долго подметал площадку вокруг могилы. Когда люди разошлись, Василий Васильевич подошел ко мне, отбросил в сердцах метлу — она все еще была у него в руках, глубоко вздохнул, хлопнул по плечу и сказал: «Живи, парень, так, чтобы с тобой прощались, как сегодня с твоим отцом».