Времени тонкая нить. Кирилл Лавров

А в Барнауле, на центральной площади города, красив и наряден Алтайский краевой театр драмы. Сейчас ему присвоено имя выдающегося писателя, кинорежиссера и актера Василия Макаровича Шукшина. В те же годы в моем родном Иркутске появился новый театр — музыкальной комедии. Архитектура легкая, как бы под стать жанру…

Прекрасно, что сибирские театры, как и петербургские, работают до сегодняшнего дня, лишь обновляя свои внутренние интерьеры, и, к счастью, сохраняя свой внешний облик. Хотя они совсем другие, чем в пору первых своих постановок. Сегодня, например, было бы удивительно видеть в БДТ, в левой части вестибюля, магазин «Шорные изделия Д. Андреева» (сбруя и упряжь для лошадей), а в правой — галантерейный магазин. В те давние годы многие художественные учреждения ради приработка сдавали помещения в аренду. Это было в порядке вещей. Но жизнь идет, порядки меняются. Раньше в театрах не было столько персонала, различных служб, мастерских, оборудования, без чего нельзя создавать современные спектакли. Да что говорить о мастерских, театр XIX века еще не знал режиссуры, объединяющей актерский ансамбль. Функции режиссера выполняли сами ведущие драматические актеры. Весь инструментарий Мельпомены — драматургия, режиссура, художественное оформление, освещение, и т. д. — зародился и сформировался позже, вместе с совершенствованием актерского мастерства, со стремлением актеров как можно полнее реализовать себя.

Я рассказал Лаврову о своем проекте. Он похвалил мою идею, вызвал директора театра Бориса Глебовича Контребинского, и сказал:

— Пойдем, прикинем, что и как, на месте.

В маленьком дворике БДТ расположены гараж, общежитие, сарай для декораций, мастерские, и сам театр. Говорят, что когда-то в центре дворика имелся небольшой фонтан. Я же увидел рядом с мастерскими лишь худосочный тополь, а на месте фонтана — бак для мусора.

Шагами мы «разметили» новый будущий корпус. До сих пор помню лицо Лаврова, он был безмерно счастлив. Он давал указания, не осознавая того, что, по существу, это технические условия. Когда я начал говорить о расположении первого этажа, спросил меня с нескрываемым удивлением: «Как первый этаж? Он же закроет все входы и выходы из декорационных сараев на сцену. А работа мастерских? Нет, не годится. Надо думать».

Мы долго еще о чем-то говорили, перебивая и дополняя друг друга. У Лаврова было приподнятое настроение, он обнял меня:

— Спасибо!

Мне было приятно. Но я понимал, что мое предложение — это только идея, которую еще предстоит реализовать. Догадывался, сколько будет у этой идеи противников и злопыхателей, сколько ядовитых стрел выпустят в нас в случае неудачи!

Наша организация совместно с дирекцией БДТ стала заниматься изыскательскими работами для нового корпуса, пока на общественных началах, а Лавров — «выбиванием» денег под строительство.

Вспомним, это был 2000–2001 год. Страна выходила из экономического коллапса. Да, деньги в бюджете были — но только на самое необходимое. Да, новое строительство вели, но при чем здесь театры? Театры, особенно провинциальные, находились практически на грани вымирания. Неумолимо падал престиж актерской профессии. Труппы были не укомплектованы, из театров массово уходили мужчины, мизерная зарплата не позволяла им кормить семью. Обновлять труппы стало проблематичным. Молодых героев играли актеры весьма почтенного возраста, потому что театры не могли приглашать молодых специалистов — нет жилья. И еще много, много проблем… Такой была жизнь.

На ремонт, на поддержание зданий, чтобы элементарно не развалились, денег не хватало, а здесь — новое строительство административно-хозяйственного корпуса! Ишь, размахнулись!

Верил ли я, что у Лаврова получится? Честно сказать, сомневался. В городе таких денег не было, а в федеральном центре… Не пойдет же он к президенту, рассуждал я. А так хотелось, чтоб получилось!

А у нас первые скважины показали такое, чего ожидать я никак не мог. Насыпные грунты здесь состояли из песка, супеси с включением гальки, гравия, кирпича. Следующий слой толщиной четыре метра — это супеси с торфом, они обладают способностью значительно и неравномерно сжиматься под действием внешних нагрузок. Дальше идут пылеватые пески, стоит только нарушить естественный слой — и под действием динамических нагрузок они переходят в плывунное состояние. И только лишь на глубине пятнадцати — шестнадцати метров от поверхности находятся суглинки, только здесь есть на что опереться фундаменту. Кроме того, близко грунтовые воды. А плюс к тому река Фонтанка подвержена колебаниям, когда сильный ветер гонит в реку воды Финского залива.

То есть, отчет изысканий получился — хоть плачь.