Времени тонкая тень

«Как снять с шнуровки бездорожья…»

Как снять с шнуровки бездорожья
Пустые пропасти полей?
Чем взгляд спокойнее, тем строже,
Чем беззаботней, тем милей.
Как, вымостив краеугольным
Тугую невесомость дня,
Из безразличья вырвать с корнем
Судьбу, на случай разменяв?
Как знать, не различая смысла,
Невидимую суть вещей?
И, если бы слеза не висла,
Как пережить потоп дождей?

«Напоследок многое понятно…»

Напоследок многое понятно.
Ломкий воздух в тишине завис.
Ватных туч размашистые пятна
Утонули в золотой крови.
Напоследок многое некстати.
Безразличный к выбору игры,
Верх берет верховный наблюдатель,
Окуная спящий мир в полынь.
Напоследок многое не важно,
Ценно то, что скрыто взаперти.
И в одну и ту же воду дважды
Время не дает судьбе войти.
Напоследок малое весомо:
Капля солнца упадет в ладонь,
И, постигнув, что любовь – не слово,
Свет заполнит пустоту окон.

«Концовка. Ветры воем веют…»

Концовка. Ветры воем веют,
В волну бросая горсть песка.
И, бесконечностью владея,
Приходит ночь издалека
Продолжить, с притяженьем споря,
Сорвать рукоплесканий шквал,
Холодное немое море
Обрушив в пустоту зеркал.

«И кажется, еще важна секунда…»

И кажется, еще важна секунда,
Повисшая на утренней росе,
И медленны движения как будто,
Пустое солнце брызжет в январе.
И все вокруг ослепло и оглохло,
Сложило руки, спряталось в углы —
Мир ждет как искупления подвоха,
Как полотно – терзания иглы.
Немногое доступно и весомо,
И кажется привычным, как всегда,
Глазеть в окно затерянного дома,
Как в шторме исчезают поезда.

«Так память, выцедив до дна…»

Так память, выцедив до дна,
Пьет из теченья вод,
Так музыка душе дана
Последней из свобод.
Так мечется пустой вопрос,
Так ускользает взгляд,
Так свет, как бесконечность, прост,
Так нет путей назад.
Измерить значит потерять,
Так режется из сна
Бинтом кровавая заря,
Так гибнет тишина.
Так хлещет по ухабам дня
Безумный майский дождь.
Так жизнь проходит сквозь меня,
Как миг, как нить, как дрожь.

«И голос тишины простужен…»

И голос тишины простужен,
И от себя сбежать не прочь,
И тех, кто никому не нужен,
Целует в переулке ночь.
Дождем сползая на ступени
И руки запустив в карман,
Безмолвно отступают тени,
Как в память, в ледяной туман.
Ведет к развязке ход событий,
Скрывая напоследок суть,
И, как завороженный зритель,
Душа не в силах глаз сомкнуть.

Александр Журба

ФРГ, г. Зиндельфинген