Временно женаты

За свой приказной тон Демидов расплатился сполна. Я заставила его посмотреть три квартиры, чтобы в итоге остановиться на первом варианте. Я эти квадраты в центре города сразу полюбила. Просторная, светлая, с огромной личной ванной, которая была размером с мою комнату в бабушкиной квартире.

А самое главное, я видела одобрительный взгляд Максима, когда делала выбор. Удивительно, но в чем-то наши вкусы пересекались.

Я все ждала, что мы спорить друг с другом начнем, но этого не произошло. По крайне мере не в то время, когда с нами рядом находился посторонний человек.

Я усаживаюсь на диван, смотря на телефон в руках, вибрации которого я жду с самого утра. Но он молчит, и это дает понять мне, что бабушка еще не в курсе новостей. Может, это и к лучшему, но меня убивала мысль, что моя судьба зависит от человека, которая променяла нас с братом на богатого мужа и красивую жизнь.

«Вы с Вадиком самое дорогое, что у меня есть…» — всплывали в памяти слова бабы Оли.

Пару раз за этот день я сама собиралась ей позвонить. Доставала телефон, открывала контакты и убирала трубку обратно в сумку.

Не могла. Корила себя, а потом отвлекалась на очередной красивый вид из окна.

Оставался же вариант, что она может и не узнать вовсе? Год — не такой уж и большой срок. Всего триста шестьдесят пять дней. Пролетит, и мы заметить не успеем.

Самое паршивое — успокаивать себя еще одним враньем. Хуже этого быть не может.

— Сегодня вечером привезут мебель. Завтра мы можем перевезти вещи.

Оказывается, может.

Я не слышала, как Максим вернулся в комнату, потому что была погружена в свои мысли.

Он уже поговорил с кем-то по телефону? Риелтор ушла?

— Почему мы не могли сказать всем, что живем в твоей квартире? — на автомате задаю вопрос, будто ответ на него может меня успокоить и заставить не смотреть на парня будто он мой супергерой. — Какой смысл тратить столько денег на покупку квартиры, которую через год придется продавать?

— С чего ты взяла, что она будет продана? — Спокойно переспрашивает Максим, отходя от двери.

— Зачем тебе ее оставлять?

Он останавливается напротив окна, и я не вижу его лица.

— Она останется тебе. После развода, квартира будет твоей.

Подскакиваю с дивана, и не обращаю внимание на сумку, которая падает на пол.

— Что?

Сглатываю, потому что это не то, чего я хотела услышать.

— Ты была права, когда говорила, что от этого брака больше выгоды получаю я. — спокойно начинает он, будто рассказывает сказку на ночь. — Единственное, что я могу дать тебе взамен — стабильность. Не спорь, я уже все решил.

— А у меня ты спросить не хотел? Не подумал, что мне не нужны такие подарки на развод?

— Я подумал, что ты умнее и не станешь возмущаться, а просто…

— Скажу спасибо и кинусь на шею в знак благодарности за столько щедрый подарок? — заканчиваю за него, и задираю голову вверх, смотря ему прямо в глаза. — Мне не нужны подачки от твоей проснувшийся совести. Ясно? Я и без квартиры согласилась на все условия нашего договора. Покупать меня не надо.

Он кивает.

— Ясно. — пожимает плечами, смотря на ручные часы. — Можем закрыть эту тему, потому что все уже решено. Квартира оформляется на тебя. Точка. И никто не собирался тебя покупать. С чего ты это взяла?

Максим вскидывает одну бровь, внимательно смотря на меня.

— Потому что сначала бабушка дарила нам с братом подарки, а затем начинала рассказывать о том, что от семьи отворачиваться нельзя, и нужно уметь прощать. О, и квартира у меня есть. Родители оставили нам ее, когда развелись. Из-за нее они возненавидели друг друга, и почетно отдали ее нам. Крутой подарок не нужным детям.

— Вряд ли ненависть началась из-за квартиры.

Демидов продолжал смотреть на меня таким взглядом, будто пытался успокоить.

— До того, как съехаться, они любили друг друга. — Возражаю, потому что знаю их историю. — Баба рассказывала, какими счастливыми они были. Планы на жизнь строили. Переехали в семейное гнездышко, как ты назвал квартиру, и все. Кстати, не удивляйся потом, если на следующий день после того, как мы сюда заедем, я начну истерить и грозиться тебя утюгом прибить. Мало ли, может по крови передается ненависть к совместному проживанию с противоположным полом.

Моя главная ошибка — я дала волю эмоциям.

Меня накрыло.

Вот все то, что копилось на душе, вывалилось наружу из-за чертовой мелочи, которую я могла оспорить спокойным тоном. Но нет же. Я распсиховалась, рассказала о том, что не следовало говорить, и сейчас выглядела жалкой.

Какой-то бес вселился.

— У нас другая ситуация, Лера. — Он не успокаивал. Максим будто знал, если проявит сочувствие, я окончательно взорвусь, как атомная бомба и снесу весь город. — Другие мотивы, да и мы другие. Я не встречался с твоим отцом, но могу точно сказать, что на мать ты не похожа. Тебя одним взмахом руки не заставишь замолчать и отойти в сторону. Я много раз пытался и ничего не получилось.

Я даже не знаю, от чего больше мне хочется улыбнуться: от того, что я не похожа на маму или от того, что у Демидова не получалось мною манипулировать?