Временные трудности 2 (СИ)

— Пересекались, — неопределённо ответил Егор и протянув ему один из своих мешков, кажется безымянного здоровяка, пояснил, — Это на общее.

— Каша, прими, — говоривший даже не пытался скрыть своего удивления, — Так ты че? Не легавый?

Егор безразлично пожал плечами. Кто-то из толпы забрал у него мешок.

— Ты смотрящий? Куда тут выпасть можно? — поинтересовался Егор.

— Вали отсюда. И моли Бога, чтоб люди объяснить смогли, с чего это вдруг такое отношение к цветному… — зло сверкнул на него глазами уголовник и вернулся к прерванной игре.

В камере зашумели. Егор только сейчас понял, что до этого было очень тихо — все с интересом ждали, чем всё закончится и теперь разочарованно вернулись к своим делам. Егор оглядел переполненную камеру — мест не было. Он прошелся взглядом по лицам, выбирая слабое на вид звено, и такие, конечно же, нашлись. Егор подошел и остановился напротив сидящего на нарах грузного мужика лет пятидесяти с перепуганным, можно даже сказать, затравленным взглядом. Егор какое-то время молча смотрел ему прямо в глаза, и наконец, мужик не выдержал и вскочил на ноги. Егор уселся на его место и вздохнул с явным облегчением. Похоже, какое-то время можно будет жить спокойно. В том, что Юля приложила руку к этой маляве от уважаемых людей, Егор не сомневался ни секунды. Непонятно было, как ей это удалось, но то что это она — факт. Больше попросту некому…

Целые сутки провел Егор в этой камере, постепенно втягиваясь в арестантскую жизнь, полную тягот и всевозможных лишений. Старался прислушиваться к разговорам и присматриваться к окружающим. Его не сторонились и вести при нем разговоры не опасались. Большинство склонялось к тому, что всех их отправят в Сарлаг (Саратовский ИТЛ) для строительства железной дороги Сталинград — Саратов — Сызрань по правому берегу Волги. Это была основная версия, как говорили, услышанная от одного из конвоиров.

Егору, в принципе, было всё равно. Он одинаково не умел ни валить лес, ни мыть золото, ни добывать руду. И железные дороги ему раньше как-то не доводилось строить…

Бывалые сокамерники оказались правы. На следующий день, с самого утра, их отправили, невзирая на мелкий дождь, большой пешей колонной куда-то на северо-запад, и к вечеру они уже входили на территорию большого лагеря, обнесенную двумя рядами колючей проволоки. Большой красный транспарант над входом гласил: «Ударный труд — путь к досрочному освобождению!». Егор тут же припомнил похожий лозунг «Труд освобождает» и грустно вздохнул. Ему, судя по всему, досрочное освобождение не грозило.

После долгой и нудной процедуры переклички их, насквозь промокших под дождем, разместили в двух длинных деревянных бараках и нескольких сырых земляках, наспех «обустроенных» незадолго до их прибытия. Никакого карантина, в общепринятом понимании этого слова, не было, да и специальной санобработки при приемке не проводилось. Их только постригли и дали ополоснуться под холодной водой, будто они недостаточно вымокли за целый день пути. Единственное, что порадовало, так это выданная здесь сухая одежда и обувь. Егор получил бушлат, ушанку, ватные штаны, кальсоны, черную гимнастерку и зимнюю обувь на резиновой подошве. Понятное дело, что всё это было старое, шитое-перешитое, да вдобавок, абсолютно не подходящее по размеру. Егор потом долго бродил по лагерю, пытаясь обменять эти вещи на более подходящие. Наконец, с большим трудом, ему это удалось.

Уром Егор обнаружил, что ночью его атаковали целые полчища разных мелких паразитов, оставивших после себя множество красных зудящих следов по всему телу. С этим нужно было что-то решать, но что именно Егор не знал. Слышал где-то, что может помочь керосин или дуст. Но где это всё раздобыть, и самое главное, на что выменять?

Над этой проблемой он размышлял целый день, попутно таская тяжеленную тачку с землёй по узким уложенным прямо в грязь доскам. Его сразу же самым строгим образом предупредили о том, что тачки здесь — дефицит и в случае порчи оной ему не поздоровится. Причем, сказано это было таким тоном, что Егор сразу же поверил. К слову сказать, тут много чего не хватало, начиная от рукавиц и заканчивая экскаваторами. Под конец рабочего дня, продолжительность которого тут была регламентирована исключительно объёмом поставленной задачи, непривычное к подобной работе тело Егора было измотано до предела, чему не в малой степени способствовало низкокалорийное питание.