Временные трудности 3

— Да ну его на хрен, такого нормального. Я уже думал — приплыли! Он, когда пистолет у меня отобрал, то я всё сразу понял… Скорость просто нереальная!

— Та да… Там за гранью! Чё ты, его имя краткое запомнил? Может, придётся обратиться когда-нибудь…

— Чур меня! — Юрий Андреевич трижды сплюнул и перекрестился.

— Я запомнила, — неожиданно сказала Лена. — Но вы, Юрий Андреевич, абсолютно правы — лучше не надо! Да и от девушки этой стоит подальше держаться…

Клочков невольно взглянул на Лену, но промолчал. А потом они увидели детей. Двое парнишек лет десяти или двенадцати с большими плетёными корзинами в руках также неторопливо шли им навстречу, беседуя о чем-то своём.

Увидев этих ребят, Егор сразу почуял неладное: босоногие, с давно не стрижеными волосами, они были одеты в одинаковые, не особо чистые рубахи и такие же штаны из какого-то светлого материала. И корзины эти… В их времени даже в самых далёких деревнях все ходят обутыми! Эти же, судя по внешнему виду, с одинаковым успехом могли оказаться как из восьмого, так и из двадцатого века. Юрий Андреевич, видимо, пришёл к такому же выводу, так как высказался в своей привычной манере: коротко и непечатно.

Услышав его, ребятишки остановились, но убегать никуда не спешили. Скорее, рассматривали их с интересом.

— Здравствуйте, дети, — крикнула Лена. — Идите сюда. Не бойтесь.

Егор мысленно похвалил супругу. Она рассчитала всё правильно: женщина подсознательно вызывает больше доверия. Ребята переглянулись, но всё же подошли.

— Здравствуйте, ваше благородие, — несмело сказал один из них.

Егор коротко простонал, и дети удивлённо уставились на него. Обстановку разрядила Лена, протянув им по шоколадному батончику.

— Угощайтесь, ребята.

— Премного благодарны, барыня, — важно ответил тот же парнишка.

Упаковка вызвала затруднение, и Лена пришла им на помощь.

— Как вас зовут?

— Меня Федот, а это Санька.

— В школе учитесь?

Оба отрицательно замотали головами.

— А какой сейчас год, знаете?

— Так это… — паренёк на секунду задумался. — Пятый.

— А царя-батюшку как зовут? — решил уточнить Клочков.

— Николай Александрович, — мальчишка оказался весьма смышлёным.

— Ну, идите с Богом, — напутствовал ребят Юрий Андреевич.

Дети отошли, с интересом рассматривая яркие упаковки от сладостей.

— Не нужно было им обёртки оставлять, — сказал Егор. — Вдруг там дата изготовления есть. Мало ли что…

— Да брось ты, Егор… Тебя что, сейчас больше всего это заботит? — укоризненно покачал головой старик и, помолчав немного, задумчиво добавил. — Вот он про какой выбор говорил…

— Коргин? — уточнил Егор.

— Он самый. Вот же тварь инопланетная — задал задачку… Тут без пол-литра не разобраться!

— Это ты о чём сейчас? Что тут разбираться-то? Революция скоро! Надо Сталина найти — он, наверное, в ссылке сейчас. В Туруханском крае, или где он там в этом году отбывал…

— На Кавказе должен быть, — поправила его Лена. — В Тифлисе или Батуми…

— При чём тут Сталин? — недовольно поморщился Клочков. — А вас не смущают потери России в Первой Мировой, да и потом в Гражданскую? Это ж, сука, миллионов десять жизней! Цвет нации!

— Ну и что ты предлагаешь? Стать на сторону царя и не допустить революцию? Так, насколько я знаю, Николай этот — так себе правитель, да и не решал он по сути ничего. Его свои же свергли, а большевики уже потом подтянулись…

— Не на сторону царя, а на сторону России! — веско сказал Юрий Андреевич. — Разницу понимаешь?

— Разумеется, — спокойно ответил Егор. — Объяснять не нужно. Ладно, допустим, возможно что-то изменить, и революция не произойдёт, но ты сможешь гарантировать, что России от этого лучше будет? Да и удастся ли потом немцев вывезти уже во Второй Мировой?

Клочков отвёл взгляд, и Егор предложил:

— Так, может, не нужно ничего менять? Найдём Сталина — подружимся и постараемся сгладить углы, чтобы не пришлось ему потом говорить о перегибах на местах…

— Да как вы вообще такое предложить могли, Юрий Андреевич? — возмутилась Лена.

— Вряд ли Сталин сможет изменить что-то принципиально, даже если очень сильно захочет, — рассудительно ответил старик Егору, а затем подчёркнуто вежливо продолжил: — Вы, Елена Петровна, мало знакомы с размахом красного террора во времена Гражданской войны, да и белого, впрочем, тоже. Вам рассказать о массовых расстрелах в Крыму или о подавлении восстаний на Тамбовщине, в Кронштадте или в Западной Сибири?

— Да что вы такое говорите⁈ — она возбуждённо всплеснула руками. — Вас ведь советская власть орденами награждала! Вы капитаном госбезопасности были! Да вы… Вы самый настоящий враг народа, раз позволяете себе такие высказывания!

Такой Лены Егор ещё не видел! Взволнованная, с ярким пылающим румянцем на щеках и с гневным горящим взглядом девушка была прекрасна в порыве благородного негодования. Егор аж залюбовался…

— Да ладно тебе, подружка, успокойся… — примирительно сказал Клочков, — Какой из меня враг народа? Наоборот, я скорее друг народа, раз хочу этому самому народу пару-тройку миллионов жизней сберечь… Или всё-таки враг, Лена?

Его спокойный тон подействовал. Лена взяла себя в руки.