Временные трудности. Трилогия

      На удивление, он почти не пил, и только изредка позволял себе пару рюмок на ночь, хотя запас спиртного в комнате был внушительный. Десяток бутылок старого, как понял Егор, французского коньяка и несколько бутылок водки жалобно звенели каждый раз, когда девушка с размаху падала на свою лежанку.

Она очень изменилась за эти дни. Сменила прическу, обзавелась парой модных платьев, начала пользоваться косметикой и духами. И Егора уже не удивляли маникюрные щипчики, пилочки и губные помадки, забытые утром на столе. Он несколько раз видел Вацлава, провожающего девушку по вечерам. Тот всегда дисциплинированно держался на расстоянии и при прощании даже не пытался обнять, а тем более поцеловать её. Со стороны они казались добрыми друзьями, и прощаясь могли ещё долго курить, негромко о чем-то беседуя. Возможно, так оно и было. Егора это забавляло, но в глубине души ему было жаль этого парня. Он, судя по всему, всерьез привязался к старому убийце.

      Они жили в каком-то домишке на окраине города, и по ночам Егор часто выходил на улицу, где подолгу сидел, наслаждаясь свежим воздухом и ночной прохладой. Торчать тут ему уже порядком надоело, и как только он почувствовал себя лучше, сразу же завел разговор о будущем.

– Юра, я уже в форме. Может пора выдвигаться на исходную?

– Пора забор тебе починить, а то слушать больно. Думал уже? Беленькие или желтенькие будут?

– Не думал. А какие меньше выделяться будут?

– Один хрен будут. Лет через сорок сменишь и перестанут.

Егор безразлично пожал плечами.

– А по поводу отъезда – повременим пока. Ты, как оказалось, очень ценный кадр. Я б даже сказал: бесценный. Поляк такую цену тогда заломил – еле рассчитались. Держи, кстати, на память. Она выудила из саквояжа довольно крупный зелёный камешек и протянула ему. Ну, совсем без штанов мы, конечно, не остались. Снаряга, так та вообще в копейки обошлась. Но нам много денег понадобится на начальном этапе. Одной провизией запастись да медикаментами.

Егор повертел в руках камушек.

– Изумруд? Откуда?

– Да когда тебя приняли, я понял, что мне без помощи не обойтись. Инфа из их крытки нужна была, че да как… К Поляку обратился. Тот сперва в отказ пошёл, но я его уломал. Пришлось одного ювелира бесплатно сработать. Я, конечно, отщипнул чутка на память, но это так слезки… Зато точно знал, где ты, а главное, когда и по какой дороге тебя этапировать будут. Правда, думал, дольше тебе париться придётся. Дошла твоя малява. Быстро тебя к летунам поволокли. Небось, даже спецборт какой прислали. Тебя в камере, как родного, встретили?

Егор понял, что без Поляка и тут не обошлось. Вернул камушек.

– Благодарю. Пусть у тебя будет. Куда мне его…

– Ну, лады, – на секунду она задумалась, а потом сказала, – Вацлав с нами хочет. Ты не против?

Егор пожал плечами. Кто б сомневался. Он же ей в рот заглядывает и пылинки сдувает.

– Ты ему рассказал?

– Нет, конечно. Ну, то есть сказал, что война будет, и мы воевать начнем, а что до всего остального, то нет.

– Ты б ему объяснил, чтоб он надежд не питал. Влюбился ж пацан, сразу видно.

– Да говорили мы, но он всё равно надеется… Может, сказать, что я лесбиянка? Так это не в ходу сейчас вроде, да и слов таких, поди, не знают ещё, – она сокрушенно покачала головой, – Ладно, разгребём как-нибудь по ходу.

Москва.

Нарком внутренних дел шел на доклад очень неохотно. Докладывать о промахах никому не хочется, но промолчать тоже нельзя. Хозяину наверняка уже донесли о Львовской неудаче. Если б знать заранее… Но каковы наглецы! Он обязательно их разыщет. Это уже вопрос престижа.

Поскребышев кивнул на дверь.

– Проходите, товарищ Берия.

Берия вошел и замер у стола.

– Садись, Лаврентий. Че встал?

Берия сел и, развернув папку, сказал:

– Задержанный во Львове подросток, на допросе показал, что обладает сведениями, касающимися данного послания. Личность не установлена. Я приказал доставить его в Москву, но по дороге на аэродром, на конвой было совершено нападение, и он бежал. По предварительным данным нападавший был один. Он прострелил колесо автозака и нейтрализовал сопровождавших. Им были применены самодельные резиновые пули. Звуков выстрелов никто не слышал. Проводится следствие. Приняты меры к поиску сбежавшего и его сообщника.

Сталин недовольно поморщился и передразнил:

– Следствие. Меры. За что его задержали?

– Переодевшись в форму постового, совершил нападение на отделение милиции и освободил из-под стражи, задержанную накануне девушку. Тоже подростка. Никто из сотрудников не пострадал.

– Это как? Целое отделение – и никто не пострадал? Они что, её просто так отпустили?

– Он ложными сообщениями по телефону отправил почти всех сотрудников из отделения, а затем оглушил дежурного и завладел его оружием и удостоверением. Постовой и дежурный задержаны и находятся под следствием.

      Нарком вынул из папки два листа бумаги и передал их Сталину.

– Составлено по описанию людей, входивших с ними в контакт.

Сталин с минуту молча рассматривал два портрета, выполненных простым карандашом, а затем подытожил:

– Обосрались, значит, твои люди, Лаврентий. С детьми не справились.