Временщик 5

Собственно, Шос и не стал ожидать, когда мы решим – доверять ему или нет. Он просто махнул рукой и заковылял в сторону башни. Пришлось шагать за ним.

– Сколько он тебе должен? – спросил я у Рис.

– Малый камень хризалиса, две шестеренки из старой крепости Боли, что через шестьдесят три острова отсюда и осколки Хварна. Если примерно прикинуть, то это килограмма два пыли. Может, больше.

– И когда тебе нужны были деньги, ты не вернула долг?

– Пыталась. Только и тогда знала, что это бесполезно. Понимаешь, Шос вроде как человек науки. Денежные отношения его не сильно волнуют. Как и собственные долги. Ты не представляешь, сколько ему угрожали, били и даже калечили, однако ни к чему это не привело. Его имущество – важно лишь для него. А по сути, это груда барахла. Сам остров тоже никому не нужен. Вот он и живет. Кредиторы лишь изредка наведываются с различными поручениями, чтобы Шос хоть как-то отработал долг.

– А не боишься, что он решит нас, как бы сказать, сдать?

– Шос не такой, – встала на защиту местного Циолковского Рис. – Он никогда не гнался за выгодой.

– Дай бог, чтобы оно было так.

– Чего там болтаете, заходите, – угрюмо сказал Шос, обернувшись. – Вечер уже, а мне еще полночи работать.

Местное светило действительно клонилось к горизонту, поэтому я поспешил внутрь, чтобы не заставлять почтенного Шоса ждать. Не надо его злить, у него и так характер довольно сложный. Едва мы вошли, как я почувствовал знакомый с детства запах. Живот жалобно заурчал, напоминая, что последний раз он видел еду в темнице.

– Макароны по-флотски, – озвучила мою догадку Рис.

– По-скотски, – парировал Шос. – Вы сюда по делу пришли, а не в гости, чтобы мои запасы подчищать. Вон туда иди.

Последнее уже относилось ко мне. Я зашагал в указанную сторону, по пути разглядывая жилище Шоса. Создавалось ощущение, что когда-то это был маяк. Потом верхушку срезали, заменили ее странным конусом, да так и оставили. А нижняя часть, не разделенная перегородками, превратилась в спальню-кухню-мастерскую. Последняя отвоевывала себе все больше и больше пространства. Множество заклепок, пружин, шарниров, куча разных железок. Все это располагалось возле чего-то огромного, накрытого брезентом. Стоило мне неловко пройти и задеть кусок парусины, как Шос накинулся с руганью.

– Аккуратнее!

– Я не специально.

– Все вы так говорите. Становятся дураки Ищущими случайно и не понимают, что спрашивать с вас будут, как с умных.

Он обернулся к Рис, которая примостилась на нижних ступеньках лестницы, ведущей наверх.

– Туда сядь. Чтобы на виду была. И тоже ничего не трогай. А ты сюда руку клади, – Шос указал на небольшой верстачок.

Я послушался и стал наблюдать, как Штейгер закрепил протез в тисках и начал ковыряться в нем крохотными инструментами. Делал он все довольно быстро и уверенно. А я все не мог отделаться от странного ощущения – вот сейчас чинят мою руку, однако боли я не испытываю. Посидев несколько минут в звенящей тишине, мне пришло в голову навести мосты. Психологию у нас в универе проходили. Да и интересующая Шоса тема стала понятна. Железочки.

– Что собираете? – качнул я головой в сторону брезента.

– Не твое дело, – буркнул механоид.

– Не мое, так не мое, – легко согласился я, однако помолчав немного, все же не утерпел: – В Мехилосе было бы сподручнее заниматься изобретательством.

– Не один ты персона нон-грата в Мехилосе, – довольно спокойно ответил Шос. И вдруг, улыбнувшись одними лишь уголками губ, добавил: – Хотя, признаться, обкромсать управителя Первого порядка – это сильно. Я о таком даже мечтать не мог.

Мне вдруг пришло в голову, что тема для разговора найдена. И, как ни странно, это были не железки. А общая нелюбовь (с моей стороны вынужденная) к Мехилосу.

– Вы давно уехали оттуда? – спросил я.

– Давненько, – нахмурился Шос.

– Не сошлись с управителем в каких-то вопросах? – осторожно предположил я, заметив, что моя левая рука едва ощутимо дернулась, как бывает, когда задевают нерв.

– Мехилос – обитель высокотехнологичных, но вместе с тем отсталых болванов. Они построили иерархию замены органических частей тела, сделав ее сугубо добровольной. Чем обрекли на страдание множество живых органических существ.

– Что-то я не особо понимаю, – пришлось мне признаться.

– Посмотри на нее, – указал Шос в сторону Рис маленьким шестигранником, – что ты видишь?

– Симпатичную девушку, – ляпнул я, не подумав, и только потом заметил довольную улыбку своей спутницы.