Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга I

Здесь слабой дрожащей рукой она написала письмо к королю, заклиная его позволить ей приехать к нему, не теряя ни минуты. Письмо это было отправлено в Фонтенбло с дворянином Пюипейру /Puypeyroux/, преданным Габриэли. Чтобы сократить время ожидания, несчастная женщина стала было читать письма Генриха, с которыми никогда не разлучалась, однако же не смогла по случаю наступления нового припадка, продолжавшегося до самой смерти. Предатель Ла Вареннь написал королю два письма, в первом уведомляя его о болезни, а во втором — уже о смерти Габриэли, всячески отговаривая не ездить к ней… Злодей боялся, чтобы его жертва не высказала королю тайны ее отравления. Но Пюипейру прибыл вовремя, и Генрих, прочитав письмо, в ту же минуту решился ехать к умирающей. Письмо Ла Варения застало его в Эссоне, откуда по настоянию вельмож убитый, растерявшийся король поехал обратно в Фонтенбло. В аббатстве Соссэ, в Вилльжюифе с Генрихом сделался страшный нервный припадок, принудивший его слечь в постель…

Габриэль скончалась утром в субботу, 10 апреля, несмотря на все старания доктора Ла Ривьера спасти ее. Бывшая при агонии придворная дама госпожа де Мартиг, приставая к умирающей с утешениями, громко читая отходную, ловко обирала с ее пальцев драгоценные перстни, нанизывая их на свои четки. Габриэль умирала на руках Ла Варения, и по словам очевидцев страдания ее были невыносимые, а судороги сводили ей рот к затылку, голову же заворачивали к пяткам. По трупу выступили черные пятна, что, по словам суеверов, было очевидным доказательством… не отравления, а «наваждения дьявольского». Ну, разумеется! Госпожа де Сурди одела покойницу белым покровом и положила ее на парадный одр пунцового бархата с золотыми галунами. Похороны происходили в понедельник 12 апреля в церкви св. Германа Оксеррского или, как говорит Л'Этуаль, в Мобюиссоне. Вскрытие трупа ничего не обнаружило, что неудивительно при невежестве тогдашних анатомов и искусстве токсикологов: итальянские яды XVI века едва ли могли быть уловимы аппаратом Марша или современным микроскопом.

Ровно через семь месяцев после смерти Габриэли Маргарита прислала Генриху IV формальное отречение от своих прав супружеских и притязаний на королевскую корону.

Безутешный Генрих возвратился в Фонтенбло и, выбрав из среды придворных Рокелора, Белльгарда, Фервака, Кастельно и Бассомпьера, всех прочих послал в Париж для отдания покойной последнего долга. За верным Сюлли в Париж был послан нарочный курьер. Друг короля встретил посланного с нескромной радостью, угостил его на славу, а прибежав к жене и самодовольно потирая руки, сказал ей:

— Хорошая новость, друг мой! Теперь ты уже не будешь присутствовать при туалетах герцогини — струна лопнула! Но, — прибавил он, — так как Бог ее прибрал, то и желаю ей всяких благ!..

Прибыв к королю, верный Сюлли принялся утешать его, пустив в ход свое увлекательное красноречие; хор придворных примкнул к нему, а Фервак имел даже смелость сказать Генриху IV, что смерть Габриэли чуть ли не милость Божия.

— Пожалуй, что и так! — невольно сорвалось с языка у доброго короля.

Впрочем это не помешало ему наложить на себя траур: носить восемь дней одеяние черное и два с половиной месяца фиолетовое. Парламент и иностранные посланники явились к королю с выражением участия к его душевной скорби; первый присовокупил к ним желание скорейшей женитьбы короля на принцессе королевского рода. Сестра Генриха IV, герцогиня де Бар, трогательным письмом уверяла его, что дети Габриэли заменят ей родных, а она заменит им мать. Благодаря сестру за участие, Генрих IV в своем письме отпустил фразу: «Иссох корень любви моей и не даст более ростка никогда». Это напоминает нам эпитафии с выражением желания скорого соединения, которыми неутешные вдовцы и вдовы украшают памятники жен и мужей, а сами вторично женятся и замуж выходят.

В начале октября того же 1599 года Генрих IV уже был в связи с Генриэттой д'Антраг, в декабре сватался за Марию Медичи, в подарок которой послал драгоценности, дешево купленные у наследников Габриэли,[61] а через два года подарил супруге замок Монсо, принадлежавший той же фаворитке…

Займемся теперь вместе с Генрихом IV его новой любовью /по счету № 35/ Генриэттой д'Антраг, маркизой де Вернейль. Коризанда была здоровенной, толстой бабой, Габриэль д'Этре — миловидной, грациозной женщиной, в Генриэтте король встретил демона в образе женщины… Очень приятная встреча.