Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

24 мая 1616 года прелестная графиня Соммерсет и не менее ее прелестный супруг были приговорены к смертной казни, к величайшей радости всего Лондона. Его величество король Иаков I смягчил этот приговор, заменив его, во внимание к прежним будуарным заслугам графа Соммерсета, заточением его вместе с женою в Башню. Отсюда через несколько времени они были высланы в отдаленное поместье. Распространяться о дальнейшей участи этих двух зверей (чтобы не сказать — животных) — не стоит. Диксон[60] с умилением говорит о голубоглазой дочери Соммерсетов, леди Анне Карр, матери Уильяма Росселя, казненного за святое народное дело. За это Росселю честь и слава, но подвиг внука не изглаживает позора деда и бабки, а голубые глаза леди Анны Карр, как бы ни были прелестны, не снимут черного пятна с имени ее родителей Соммерсетов, равно и деда ее, Норфсгемптона, клеветника, сводника и отравителя.

С незапамятных времен существует сравнение счастия временщика со звездою, которая, ярко блеснув на небесном своде, меркнет или падает. Это сравнение немножко вычурно и отчасти несправедливо. Не вернее ли счастливого временщика уподобить ракете: высоко взлетая к небу, она блеском потягается с самою яркою звездою, а потом гаснет и падает на землю в виде обгорелой, смрадной гильзы. Взятый от грязи, Карр (он же и Соммерсет) возвратился к прежнему ничтожеству, и этим временем новая ракета засияла на придворном небосклоне: на смену падшему временщику явился новый, в полном блеске молодости и красоты — единственных своих достоинств.

Нового фаворита звали Георгом Вилльерсом. Он был сын бедного провинциального дворянина и его второй жены. Мэри Бомонд, бывшей горничною при первой. После смерти старика Вилльерса она с четырьмя детьми осталась без куска хлеба. Еще довольно свежая и красивая, Мэри нашла старого дурака, который женился на ней сострадания ради. Этот второй муж, Рейнер, хворый, тщедушный, вскоре умер, и его вдова, чтобы не терять времени, вышла за третьего — сэра Томаса Комптона, безобразного карлика, но человека богатого, любившего Мэри до безумия, чему могла служить самым ясным доказательством его женитьба на этой семейной камелии. В свою очередь, нимало не стесняясь обязанностями, которые налагало на нее замужество, не умея ценить человека, пожертвовавшего ей именем и всем своим состоянием, Мэри заводила интриги (ради денег) и без зазрения совести торговала своими прелестями. Верным ее помощником в грязных ее интригах был доктор Лэм — астролог, магик, продавец косметических и приворотных снадобьев, а равно и ядов, которыми снабжал знатных барынь, желавших отделаться от старых мужей. Кроме этого доктора, Мэри зналась со многими гадалыцицами, постоянно совещалась с ними и, основываясь на их предсказаниях, была уверена в блестящей будущности Георга Вилльерса — своего достойного и любезного сыночка. Первоначальное воспитание, данное ему этой женщиной, позорившей имя матери, состояло в систематическом его развращении, в прививке к его сердцу чувств непомерного тщеславия, эгоизма и чисто женской кокетливости. Мэри внушила своему сыну с его малых лет, что с хорошеньким личиком, с изящными, грациозными манерами при дворе короля Иакова I всего скорее можно выйти в люди. Париж в то время был рассадником распутства, высшей школою для искателей и искательниц счастия, спекулировавших красотою, умением рядиться, танцевать, кокетничать и т. д. Георг и Джон Вилльерсы, сопровождаемые верным слугою, были отправлены их маменькою в Париж.