Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

"Товарищи! Наше собрание имеет великое всемирно-историческое значение. Оно доказывает крах всех иллюзий буржуазной демократии…

Народ сознаёт величие и значение разыгрывающейся в настоящее время борьбы. Необходимо только найти ту практическую форму, которая даёт возможность пролетариату осуществить своё господство. Такой формой является советская система с диктатурой пролетариата…

Пусть буржуазия ещё свирепствует, пусть она ещё убивает тысячи рабочих, победа за нами, победа всемирной коммунистической революции обеспечена…" [159]

Любопытно, протоколы конгресса велись не на русском, а немецком языке. Само же слово "конгресс" означает "съезд". Но все "съезды" Коминтерна будут названы "конгрессами". Даже эти мелочи подчёркивали их чужой, безродный дух.

На том же заседании 2 марта от России (именно так указано в протоколе: "от России") выступил Зиновьев.

Он сказал:

"…Мы впервые оказались в состоянии созвать международную конференцию на русской (это слово выделено курсивом в протоколах конгресса Коминтерна. Ю.В.) территории… Нам не приходится уже, как раньше, выступать в качестве эмигрантов и делиться лишь отзвуками русского рабочего движения… Наша партия насчитывала до Октябрьской революции приблизительно 10 000 членов…" [160]

Следовательно, данную цифру можно отнести и к численности партии большевиков накануне Февральской революции – 10 тыс. человек. Произнёс Зиновьев эти слова в присутствии Ленина, оба сидели рядом в президиуме. Значит, цифра приблизительно соответствовала действительной, но по ряду признаков можно предположить, что и она названа скорее в пристрелку, почти наугад, в приближении к правде. Это говорит и о том, что никто толком и не ведал, какова же численность партии.

Необходимо учесть, что партия большевиков выросла за весну и лето 1917 года. Поэтому за численность партии, находящейся до февраля семнадцатого в подполье, можно принять 4-6 тыс. человек, то есть в среднем 5 тыс. Из них костяк партии составляли 600-800 работников, по преимуществу евреев. Вот эти люди и перевернули Россию верх дном в октябре семнадцатого.

Второе заседание первого конгресса Коминтерна началось в 12 часов дня 3 марта.

Францию представлял Садуль. Он сказал:

"…Таким образом, мы видим, что французская революция не смогла выдвинуть своего Ленина. Природа не слишком расточительна на создание подобных титанов. Но, в сущности, для завоевания власти пролетариатом достаточно, что у мировой революции есть такие могучие вожди. Они стоят вполне на высоте своих огромных задач. Они указали путь, они и впредь будут прокладывать новые пути. И если когда-либо в будущем французская революция будет нуждаться в помощи русских руководителей, то вы не откажетесь, конечно, отпустить к нам на несколько недель этих вождей…" [161]

Ленин не возразил на подобное революционное славословие. Наступало время безудержного культа вождей ("человекобожие"), их безраздельное господство над "массами".

Что любопытно, на первом конгрессе Коминтерна была представлена самостоятельной "Коммунистическая партия Немецких колонистов (колоний) в России".

Ряд документов конгресса заканчивал призыв: "Да здравствует диктатура пролетариата!" Желанием убивать и мстить отмечены едва ли не все бумаги конгресса.

Пятое заседание 6 марта завершило работу первого конгресса Коминтерна. Последними словами заключительного выступления Ленина были: "Победа пролетарской революции во всём мире обеспечена. Грядёт основание международной Советской республики"[162].