Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

Пренебрежение марксистов национальной жизнью, национальной природой каждого народа, уверенность, будто коммунизм со стиранием всех национальных и социальных отличий наступит через 20-30 лет (и это прежде всего сам Ленин, это он так считал и так говорил! Сколько же здесь кабинетного доктринёрства!) привело к трагедии народов России, прежде всего русского, в который обезличивание вбивалось с особым усердием, дабы он не встрепенулся, не поднялся на дыбы, не повернул против власти, разрывая все и всяческие постромки.

Марксисты, не ведая и не чуя (да и кому это дано?) исторического времени, предполагали, будто национальная природа народов на ущербе и вот-вот отомрёт, доживая последние годы. Поэтому в 1917 году они не сомневались, что пробил последний час Русского национального государства, за которым наступит черёд и всех остальных, а посему надлежит подавлять, вытравлять всё национальное, способствуя созданию некоей космополитической, безродно-отвлечённой, синтетической, оторванной от живой жизни общности людей (уже не народов!) Такое могло зародиться лишь в головах людей, десятилетиями не имеющих родной почвы под ногами, да к тому же зараженных догматизмом марксизма и учёной самоуверенностью.

Самодовольство доктринёров обернулось невиданными людскими потерями, исковерканными судьбами целых поколений. А незамечен оказался всего-то "пустяк": национальная сторона жизни.

Национальную жизнь просто списали.

В своём опыте над поколениями живых людей марксисты отказались учитывать и понимать живую ткань национального бытия, её роль и задачу в истории. Марксисты решили в своих книгах и перенесли на живую жизнь, будто историческая роль национальных государств исполнена, государства эти выработались, хотя их роль пока ещё не исполнена и выполняет своё важное назначение в жизни народов, жизни людей вообще. И вот с 1917 года в бывшей императорской России насильственно пресекается национальная государственность и в жизнь

вторгаются чужие, жестокие законы и правила. Опыт потерпел крах, но национальное государство марксисты в России успели смертельно подорвать, что оборачивается ныне разобщённостью и другими тяжкими болезнями народа, уже заметно обезличенного и физически надорванного.

Где и когда произойдёт слияние всех народов, установит сам ход жизни, но не доктринёрские выкладки и топор палача…

Три великие европейские империи (Россия, Германия, Австро-Венгрия) пали, распавшись на национальные государства, – и марксисты (прежде всего социалистические и социал-демократические правительства) этому всячески способствовали, вроде бы не отдавая себе отчёта в том, что это и есть те самые национальные чувства, которые они призваны не принимать во внимание, которые якобы отмирают и уже не играют заметной роли в жизни народов. Жизнь же вокруг, напротив, доказывала, что национальное чувство по-прежнему остаётся тем главным, узловым, что образует и соединяет народы, что определяет их жизнь. Нельзя было более наглядно и властно показать государственную силу национальной жизни народов. Но марксисты всё это будто бы и не заметили. Как-то странно скользнуло всё это мимо их сознания, в котором прочно свил себе гнездо постулат Маркса о гибели национальных государств.

Более того, марксисты талдычат о скором отмирании государств вообще, ибо в обществе начнут исчезать классовые противоерчия. Но, как оказалось, классовые противоречия не единственное, что определяет необходимость государства (в советском государстве многие противоречия стёрлись, а необходимость крепкого государства не исчезла, и дело было не только в капиталистическом окружении). Сама природа человечества, сами задачи, которые стоят перед человечеством, да и многое что другое, требуют жизнеспособного государства. Наоборот, властной особенностью XX века явилась растущая необходимость развития и укрепления государства вопреки всем бредням марксистов. Именно поэтому в 1923 году Сталин на обложке ленинской книги "Государство и революция" написал: "Теория изживания (государства. – Ю.В.) есть гиблая теория", что означает: всякий, кто ослабляет государство, поступает вопреки ходу истории.

(При Ленине выход "Жития Аввакума" был бы невозможен, а он вышел при Сталине и в самые напряжённые годы перед великой войной.)

Ленин истово служил "гиблой теории", не укрепляя Россию для достойной и безопасной жизни, а готовя Россию к новым потрясениям во имя мировой революции, разоряя и губя её национальную жизнь, чем сразу ставя её в невыгодное, более слабое положение перед всеми другими государствами.

Что до социальных преобразований, Ленин видел их только в безнациональном пространстве, опять-таки не отдавая себе отчёта в том, что самою жизнь пока ещё со всей силой определяет национальная природа человечества и что в этом не только отрицательные, но и замечательные стороны, что история не отказывается от национальной жизни, а сохраняет её.