Время

Это был голос Наташи. Она занималась лёгкой атлетикой и всыпать могла здорово. Ребята в лагере это знали и даже первый отряд её побаивался, не говоря уже о втором.

– Зуев, ты как?

Всех ребят в отряде, Наташа звала по фамилиям. Девчонок выборочно.

– Он его по спине ударил, а до этого по голове. – сказала тихо Ксюша.

Пионервожатая стала ощупывать Максима ища перелом или сотрясение.

– Тебя не тошнит? Голова не кружится? Как ты себя чувствуешь?

Максим понемногу возвращался в нормальное состояние.

– Хорошо. Спасибо у меня ничего не болит.

Ему хотелось, чтобы Наташа прекратила его ощупывать и тормошить и он делано улыбнулся. Но это только больше испугало её. Видимо глаза у вверенного её опеке ребёнка были немного сумасшедшие.

– Семёнов, иди сюда я тебе руки выдерну.

И Наташа с невероятной скоростью сорвалась с места и в секунду догнала Семенова. В другой раз Максим непременно бы порадовался унижению своего обидчика, с удовольствием бы посмотрел, как пионервожатая Наташа таскает его за шиворот под радостное улюлюкание и комментарии ребят из первого отряда. Но сейчас его мысли были заняты совсем другим. Перед глазами стояла картина тысячи стёкол на которых были запечатлены фигуры людей, их лица, жесты. Он ещё не знал, что ему с этим делать, но уже смутно чувствовал, что отныне жизнь его изменилась. Нет, не его жизнь изменилась – это дело второе, с этим ему ещё предстоит разобраться. А вот видеть её, он будет теперь по-другому.

Глава четвёртая

Следующие дни должны были пройти у Максима в ежедневных занятиях с Аркадием Матвеевичем. Он так обрадовался рассказу Максима про то как тот увидел время, что начальник лагеря лично пошел к вожатым и отпрашивать Максима на все время, кроме приёма пищи и сна. Ни для кого другого такого исключения делать бы не стали, но для начальника лагеря пришлось. Наташа просто хмыкнула удивлённо, а Вика слушала Аркадия Матвеевича с каким-то недоверием и даже заспорила, чем напугала Максим до нервной дрожи.

– Я не понимаю. – говорила она сердито. – Если вы хотите заниматься с детьми лично, то наберите группу, и занимайтесь с ними прямо здесь. – она показала на пол веранды. – Вы же не педагог, не воспитатель, не руководитель кружка. А мы за детей отвечаем. Он возвращается после ваших занятий, какой-то странный.

– Вика, да ты чего. – удивилась Наташа. Пусть Аркадий Матвеевич занимается с Максимом. Тебе-то чего?

– Ничего! – Вика ответила так резко, что вторая пионервожатая испуганно притихла. – У него глаза, когда он возвращается… – она упрямо сжала кубы и засопела носом, не зная, как закончить описание глаз Максима.

– Какие у него глаза, Вика? Ты о чем сейчас говоришь? – начальник лагеря смотрел на Вику очень спокойно и разговаривал с ней, как с маленькой.

– О том говорю! Такие же, как у вас глаза. Странные! – выпалила она наконец.

Наташа открыла от удивления рот, но говорить ничего не стала. Несмотря на рост, характер и спортивные достижения, она Вику побаивалась и старалась никогда с ней не спорить.

– Вам детей доверять нельзя. – продолжала Вика. – Вы вон со своими часами возитесь, потому что железки вам ближе и роднее живых людей. – выпалив это она вскочила и выбежала с веранды.

Какое-то время Наташа и Аркадий Матвеевич молчали. Потом начальник лагеря вспомнил, что Максим по-прежнему стоит тут же и вежливо попросил его идти к себе в палату. Разумеется Максим и не подумал идти туда, а напротив прошмыгнул на улицу и встал под открытым окном, с неблаговидной, но вполне понятной целью, послушать чем кончится разговор.

– Извините её Аркадий Матвеевич, – заговорила наконец Наташа. – Она плохо себя чувствует и устала. Максим аккуратно заглянул в окошко веранды: Наташа сидела к нему спиной и не могла его видеть, а взгляд начальника лагеря скользил вокруг головы пионервожатой, как будто над ней витала мошкара. "Он видит время": пронеслось в голове у Максима.

Аркадий Матвеевич перевёл глаза на дверь в которую ушла Вика.

– Я понимаю. Думаю, что всё будет хорошо. – он встал. – До встречи, Наташа. Увидимся на планёрке.

Максим решил обежать корпус и залезть в свою палату через окно, чтобы не попасться на глаза Аркадию Матвеевичу. Уже пробежав половину пути, он остановился и задумался о том, что зря он пытается обмануть своего учителя, ведь если он посмотрит на него и увидит его время, то наверняка узнает, что Максим всё слышал. "С другой стороны, он и так всё узнает, так что изменить теперь ничего уже нельзя и можно расслабиться": решил он и остановился, чтобы перевести дыхание.

– Вика, какая муха тебя укусила? Про глаза приплела, зачем-то. Нормальные у него глаза. Лысый только, а так ничего. И как начальник тоже.

– Лысый? Он же специально на голо стрижётся.

– Зачем?

– Затем, чтобы показать, что ему всё равно. Думайте, мол, обо мне что хотите – мне плевать.