Время Андропова

У ничейной девочки, найденной, крещенной и нареченной Евгенией, было вполне счастливое детство. Она оказалась в состоятельной семье при любящих ее приемных родителях. Лучше не бывает! Не жалели денег на образование. Евгению отдали учиться в хорошую гимназию. В сентябре 1909 года она получила свидетельство об окончании восьми классов женской гимназии Фелиции Мансбах. Об этом есть запись № 221 в списке выданных 11 сентября свидетельств[110]. Окончание дополнительного 8-го класса женской гимназии, где преподавали педагогику и дидактику, давало право быть домашней учительницей и преподавать в приготовительном классе. И тут же Евгения поступила на работу в свою же гимназию — классной надзирательницей из платы по найму с 5 ноября 1909 года. Об этом гимназия уведомила письмом попечителя Московского учебного округа Министерства народного просвещения[111].

Уже в следующем, 1910, году имя матери Андропова впервые появляется в книге «Вся Москва» и указан адрес проживания: Большая Лубянка, дом 26, там же значится и Карл Александрович Флекенштейн[112]. А в разделе той же книги, где перечислены учебные заведения, Евгения Карловна Флекенштейн упомянута среди преподавательниц московской женской гимназии Фелиции Мансбах[113]. В адресных книгах за 1913, 1914, 1915 и 1916 годы она числится все по тому же адресу на Большой Лубянке, правда, с 1915-го без указания на работу в гимназии[114]. И только в 1917 году имя Евгении Карловны Флекенштейн исчезает из книги «Вся Москва», и можно с уверенностью говорить, что не ранее 1 октября 1915 года и не позднее 1 октября 1916 года она покинула город[115]. Это так, если принять во внимание то, что сведения о жителях Москвы в ежегодную адресную книгу принимались до 1 октября предыдущего года.

Частная женская гимназия Фелиции Мансбах в Москве

[Из открытых источников]

Разумеется, на основании другого источника возможную дату отъезда можно скорректировать и отнести к весне 1916 года, если вспомнить, что уже 2 мая того же года семья Флекенштейнов не значится среди жильцов дома 26 на Большой Лубянке[116]. Но, с другой стороны, это лишь означает, что семья сменила место жительства, и нет прямого указания на то, что Евгения выехала из Москвы. В конце концов она могла еще какое-то время жить на другой съемной квартире прежде, чем окончательно покинуть город.

О гимназии Фелиции Мансбах есть воспоминания учащихся: «Начальница и все классные дамы были немки… Во время уроков в углу класса за столиком сидела с вязаньем классная дама и следила взглядом, чтобы мы не вертелись. Учителям работать было легко»[117]. Вот что-что, а дисциплина в этой гимназии была действительно на высоте, просто-таки железная. В 1910 году пятерки по поведению имели сплошь все гимназистки, за исключением одной — ей поставили четверку[118]. И надо полагать, без натяжек.

В сообщении попечителю Московского учебного округа в сентябре 1910 года изложены подробности учебного процесса в гимназии Мансбах. Число учащихся — 423 гимназистки в классах с 1-го по 8-й и в трех младших приготовительных классах. В каждом классе от 35 до 50 учениц. В гимназии преподавали русский язык и иностранные — французский и немецкий, математику, географию, историю, рукоделие, гимнастику, педагогику (в 7-м и 8-м классах) и закон божий (материнского вероисповедания)[119]. К необязательным предметам относились гимнастика, рисование, пение и ряд других. Здесь же в сообщении приведены сведения о преподавателях. О Евгении Карловне Флекенштейн указано следующее:

Образование — гимназия Ф.Ф. Мансбах.

Учительское звание — домашняя учительница русского языка.

Что преподает — классная надзирательница младших приготовительных классов.

В должности — из платы по найму предложением от 15 ноября 1909 г.

Сколько получает содержания — 420 рублей[120].

Письмо о переводе Е.К. Флекенштейн на штатную должность в гимназии

22 марта 1911

[ЦГА Москвы. Ф. 459. Оп. 5. Д. 4292. Л. 77]

В годовом отчете за 1910 год приводились любопытные сведения о распределении учащихся гимназии по вероисповеданию. На 1 января 1911 года из 419 числившихся гимназисток православными были 291, римско-католической веры — 5, лютеранской — 78, иных христианских верований — 2, иудейского вероисповедания — 43, а учениц магометанского вероисповедания и других нехристианских конфессий не было[121]. Еще интересней сословная принадлежность гимназисток: потомственных дворян и дочерей личных дворян и чиновников — 130, из духовного звания — 3, дочерей почетных граждан и купцов — 161, дочерей мещан и цеховых — 78, дочерей крестьян — 13, дочерей иностранцев — 25. И совсем не было дочерей казаков (хотя графа такая имелась)[122].