Время банкетов. Политика и символика одного поколения (1818—1848)

Первые либеральные банкеты эпохи Реставрации были, как мы видели, устроены избирателями в честь их верных депутатов, их добрых и честных представителей. Происходили эти банкеты довольно редко, прежде всего, конечно, потому, что обычай этот еще не привился повсеместно, а также потому, что их считали оппозиционными, да и депутатов, достойных подобной чести, было немного. После поражения Виллеля на выборах в октябре 1827 года ситуация переменилась коренным образом. Если в «возвращенной палате» 1824 года от левых депутатов уцелела лишь горстка, то теперь их в парламенте заседало около ста семидесяти человек. Все «звезды» партии вернули себе мандаты, а к ним присоединилась когорта бойких новичков, стремящихся проявить себя на парламентской трибуне. Многие французские города обзавелись собственными депутатами, достойными банкетов, и жители этих городов, которые зачастую впервые сумели выбрать в палату депутата-либерала, с особой охотой такие банкеты устраивали: например, весной 1829 года, вскоре после марсельских частичных выборов, марсельцы почтили банкетом своего нового депутата Томá; незадолго до этого избиратели-патриоты из Нижней Луары, стараниями которых их департамент впервые начиная с 1820 года получил двух депутатов-либералов, братьев Сент-Эньян, собрались устроить банкет в их честь²⁴¹. Многие из этих банкетов служили прежде всего выражением радости, облегчения от того, что «плачевное министерство» и его местные ставленники утратили власть; кроме того, они выражали и надежду на будущее.

В самом деле, в тот момент можно было надеяться, что будущее не обманет этой надежды. Карл Х расстался с Виллелем скрепя сердце, но все-таки сделал этот шаг, а во главе нового кабинета поставил почтенного бордоского адвоката Мартиньяка, который опирался в палате на большинство, включающее в себя депутатов правого центра, роялистов-конституционалистов, левых и даже крайне левых. Ультрароялисты оказались в оппозиции; впрочем, положение нового кабинета оставалось весьма непрочным. Самым слабым местом министерства было, конечно, весьма недоверчивое отношение к нему самого монарха, но не улучшала дела и пестрота поддерживающего его большинства: в нем депутаты правого центра, пылкие роялисты, многие из которых поддерживали предыдущий кабинет, соседствовали с людьми, преданными правящей династии, может быть, и искренне, но в любом случае с весьма недавних пор и, скорее всего, на определенных условиях; а иные из тех, кто входил в это большинство, вообще в прошлом принадлежали к числу карбонариев.