Время безветрия. Повесть

Вошли в зал и стали вынимать подарки. Анжела вручила конфеты от Рустама и иконку с Богородицей от себя; Муравцев — вырезанную из какого-то корня лакированную фигурку, тянущую вверх корявые руки. Чудинов извлек из коробки магнитолу, а Володя добавил к ней диск с концертом Эрика Клэптона.

Пока Макс радовался подаркам, Володя подумал, что больше других угадал Рустам. Конфетами виновник торжества успеет насладиться сполна, а вот Клэптона послушает от силы раза четыре, и диск — вместе с другими любимыми игрушками — сиротливо ляжет на вечное хранение в мемориальную пыль Максовой спальни. Он пытался гнать от себя эту неловкую мысль, но она уже не отпускала его до конца вечера. Он вспомнил, как однажды на концерте камерной музыки вместо того, чтобы слушать, задавался вопросом, не переплатил ли он за билет. Стоило ли удовольствие, которое он получает, столько денег. И неловкость усилилась от этого воспоминания.

Все, включая Макса, пытались казаться веселыми. Отец с седыми растрепанными волосами и румяная студентка-сестра, а вслед за ними и гости желали Максу здоровья и скорейшего выздоровления.

— Вчера у нас произошло важное и радостное событие, — дождавшись паузы, объявил отец. — Максимушка бросил курить.

Все одобрительно загудели и принялись поздравлять Макса.

— Теперь быстрее пойдет на поправку. Да, Максимушка?

Макс расспрашивал о редакционных делах, но, не дожидаясь ответа, сам начинал что-то рассказывать, словно убеждая других и себя, что все помнит.

— Пойдем полежим?

Отец взял салфетку, вытер сыну пот с воскового лба и подставил плечо. Плотно прикрыв дверь спальни, вернулся к гостям.

— Знаете, с чего началось? Новость по «России» показали: боевики пленному солдату голову отрезают. Документальная съемка, все на самом деле. Максим две ночи уснуть не мог — картинка эта его преследовала. Потом слег. Думали, простуда, пока снимок не сделали. Как будто это ему, Макисмушке нашему…

Сестра молча протянула отцу салфетку.

Перед уходом гости зашли к имениннику попрощаться.

— Возвеселись, мужичина, хорош хандрить! — попытался встряхнуть его Чудинов.

Больной ответил бледной улыбкой.

— А что, Макс, страшно умирать? — неожиданно ровно произнес Муравцев.

Макс вздрогнул, мелко закивал. По желтым впалым щекам покатились восковые капли.

23

Что может быть страшней покалеченной мухи, ползущей к твоему лицу? Не темный бесплотный дух: отмахнешься — улетит, а навязчивый призрак, не оставляющий тебе права на милосердие.

Володя прихлопнул муху старой газетой, щелчком сбил с подушки черную лапку и понес выкидывать жертву.

— Звонили, — сообщала бабушка телефонной трубке, — из больницы. Ничего они не вырезали: разрезали и обратно зашили — мол, поздно. Ему велели не говорить. Ты бы хоть приехала. Наказание-то какое…

Володя оделся, открыл калитку и пошел по улице. Он не представлял, как будет скрывать от дедушки только что услышанную тайну, и не желал возвращаться домой. Ему хотелось идти все дальше, туда, где край города и кинотеатр «Октябрь». Где на асфальтовом кольце вокруг гигантской клумбы синие и красные троллейбусы общаются друг с другом, шевеля металлическими усами.

К вечеру он устал бродить и вернулся домой. Еще не дойдя до калитки, услышал тонкий бабушкин вой, чужие утешающие голоса и понял, что скрывать ничего не придется.

Двор был полон незнакомыми родственниками. Никто из них не обратил на него внимания, когда он подошел с клочком бумаги к печи. Синие буквы — «ХОЧУ, ЧТОБЫ ДЕДУШКА СНОВА БЫЛ ЖИВ» — сгорали в его руке справа налево.

24

После работы Володя пошел не на троллейбусную остановку, в двух шагах от газетного корпуса, а на метро. Он не мог отделаться от предчувствия, что встретит Алишера за столиком кафе — там, где они расстались. Володя боялся, что страх подтвердится, но желание проверить его оказалось сильнее.

Как только он увидел Алишера за столиком, тот оторвался от газеты и помахал ему. Отступать было поздно.

— Присаживайтесь, уважаемый. — Алишер подвинул пластиковый стул и носовым платком смахнул сухие листья с сиденья. — Как съездили, посидели? Это был красивый поступок — навестить умирающего товарища. У меня для вас небольшой сюрприз. — Алишер щелкнул замками дипломата и извлек диск с концертом Клэптона. — Вам было жаль расстаться с этим? Возьмите, великодушие должно вознаграждаться.

— Откуда? — вырвалось у Володи.

— Наши возможности часто недооценивают, уважаемый. К сожалению, а может быть, к счастью. А ведь мы ведем большую работу. В том числе благодаря тому, что нам помогают. Каждый пятый гражданин нашей страны работает в органах или активно с ними сотрудничает.

Алишер поднял бутылку с колой и знаком предложил выпить. Потрясенный Володя помотал головой. Он мысленно по кругу пересчитывал лица за столом Макса.