Время богов и время людей. Основы славянского языческого календаря

Важнейшей чертой традиционной культуры и мифологического мировоззрения является и то обстоятельство, что мифы изначально живут в своем, особенном времени – времени «первоначала», «первотворения». Привычные представления о линейном течении времени к нему неприложимы. Подобное понимание времени отчетливо прослеживается в эпосе, а также в народных, в частности, русских сказках, где события происходят «давным-давно», «в стародавние времена», «в незапамятные года», «с тех пор и до сих пор», «в начале времен» и т. д.

«…Ни подвижность даты наступления Нового года (март–апрель, 19 июля, как у древних египтян, сентябрь, октябрь, декабрь–январь и т. п.), ни сложившаяся у разных народов различная продолжительность года не могли умалить того огромного значения, которое во всех странах придавалось окончанию временного периода и началу нового отрезка времени. <…> Для нас основным является повсеместное существование понятия конца и начала временного периода, выделенного на основании наблюдений над биокосмическими ритмами и вписанного в более обширную систему, а именно в систему регулярных очищений (ср. очищения, посты, исповеди в грехах и т. п. во время потребления нового урожая) и циклического возрождения жизни. Эта необходимость периодического возрождения сама по себе кажется нам весьма примечательной. <…> Периодическое возрождение времени предполагает в более или менее явной форме, и в частности, в исторических цивилизациях, новое Творение, то есть повторение космогонического акта» (Элиаде, 2000).

В сущности, сказанное и есть «ключ», основа понимания различия между мировосприятием человека современности и человека традиционного общества. Все попытки осмыслить былое без учета приведенных обстоятельств и особенностей обречены на провал. Все потуги сотворения новых языческих календарей и учений без того, чтобы положить в их основу описанные закономерности, являются не просто новоделами, но средствами заморочить голову потенциальным последователям.

Прекрасный тому пример – гуляющие в Интернете рассуждения о «загадочности» древнерусского календаря, который отличается от нынешнего на 5503 года… Да такое не всякий человек и без высшего образования проглотит, но ведь верят же. Верят, бедняги! Достаточно вспомнить библейский счет «от сотворения мира», как загадка куда-то исчезает – тем более при стопроцентной книжности источников с этой датой. Даже истоки разночтений, собственно говоря, давным-давно понятны, но нет, находятся желающие задурить голову и те, кто хочет быть обманутым.

Архаика не знает истории в нашем смысле слова. В древнегерманских сагах «объектом описания служит не простая преемственность времен, а лишь те отрезки времени, которые наполнены значительным, с точки зрения авторов, содержанием. Следовательно, сага объемлет серию эпизодов, следующих один за другим, но не всегда и не обязательно непосредственно связанных между собой во времени. Время – параметр человеческих деяний: где ничего не происходит, там как бы и нет времени, его невозможно заметить» (Гуревич, 1990, с. 69–134.).

В чередовании времен года, подчиненном строгому, от века в век повторяющемуся движению, легко усмотреть некую стройную логическую последовательность. Все циклы бытового и мифологического времени: час, день, неделя, месяц, год, эпоха построены на едином основании, как и все Мироздание в целом. Человек искушенный сумеет отыскать образно-символическое родство не только между годами предшествующим, текущим и грядущим, но и между годом и месяцем, месяцем и днем, человеческой жизнью и годом. Все это устроено как бы одинаково. Зарождение – развитие – кульминация – зрелость – увядание – смерть – новое начало… И так из года в год, из века в век. Личные изменения, происходящие в человеческой жизни, вторичны, но и они есть лишь часть «круга».