Время больших отрицаний

Михаил Аркадьевич был мотоциклист, хотя своей машины не имел. Только мечтал накопить на покупку. Сделали все на совесть: управление Ловушками на руль, регулировка полей теми же поворотами рукоятей газа и сцепления. Сначала проверили тягу на стенде, потом на крыше: Миша в седле, Климов и жена ассистируют... и уже там пришлось всем конопатить себе уши ватой. Потому что звук был жуткий: пронзительный вой на высоких тонах - это генерал правильно описал. Даже внутри сжималось.

"Как пять тысяч мартовских котов", по определению Али.

Хотя он и повис над крышей на "Иже" без колес, потом полетал около башни и над пустырем - для самоутверждения и проверки, за ним это проделал и Евдоким Афанасьич... но на том и закруглились. Ясно, что с таким звучанием летать можно на реактивном самолете на больших высотах, но не на мотоцикле над городом. Собьют или арестуют.

"Тройные светлячки" это и были три реактивных струи из сопел; сжатый в сотни раз теплый воздух светился.

Устройство обозвали "ведьминой ступой", Ловушки сняли для других целей, остальное поместили в чулан при мастерских на 120-м уровне.

4.

Все это вспоминал сейчас Михаил Аркадьевич, пробираясь через завалы в зоне ко входной арке, прыгая с обломка на обломок. От прихода вчера с беременной женой (даже не знали твердо, на каком она месяце, запутались в Неоднородном Пространстве-Времени) по сей момент он провел в НИИ четыре месяца. Прожил, проработал, достиг - пока прочих отвлекал и морочил Шаротряс.

И близнецы - второму дали имя Сашка, Александр, в память Корнева; Аля настояла (ладно, пусть, в общем-то мужик был что надо, дай боже и нашему Сашке таким стать...) - настолько же выросли; узнают, тянутся, чтоб на ручки взял.

Теперь Михаил Аркадьевич Панкратов был другой человек.

"Что бы там не решали, хозяевами в Шаре будут не они. Надо мною, во всяком случае."

День текущий 16.4966 сент ИЛИ

17 сентября 11 ч 55 мин

17+71 сент 12 ч на уровне К144

Добела накаленная игла башни при подъеме тускнела и ширилась

но тьма над ней оставалась тьмой

За четверо прошедших наверху за время отсутствия Миши "+"-суток произошло только одно интересное событие: Дуся Мечников, он же .вдоким Афанасьевич Климов в з я л с луга за рекой четырех гусей. Домашних. Паслись там, щипали травку. Больше для того, чтобы проверить дальность и точность попадания НПВ-языком, но и ради гусятинки тоже.

Так впервые обнаружился эффект, впоследствии названный РР-ОО (РазутьРаздеть Остричь-Обрить) и используемый в определенных случаях как режим НПВ-воздействия. Применительно к бедным птицам это выглядело так, что из Ловушки они выпали будто ощипанными, без единого перышка. От их метаний барьерный слой НПВ-языка, своей крутой неоднородностью разделявший на крупицы, в пыль любой непроводник, так обошелся с их "одеждой", с перьями и пухом. Клювы тоже были раздроблены. Бедные ощипанные гуси не могли даже гоготать, хрипло стонали. Их пришлось поскорее прикончить.

- Гуси, между прочим, это амплуа Паниковского, а не Дуси Мечникова в том классическом романе, - ворчал Миша. - И то проходит там как мелкое занятие. Что это вас потянуло на гусекрадство? Нам надо быть, самое малое, Бендерами, а уж никак не Паниковскими.

- Амплуа... какие мы слова знаем! Амплуа... - со вкусом повторил Климов. Точность захвата несколько метров на дистанции километр - вот мое амплуа. Там была целая стая, а я взял четверых с краю.

- Миш, значит, тушеную гусятинку есть не будешь - из этических соображений? - спросила Аля; она разделывала птицу. - С луковой подливой. И жареную печеночку с картошкой из принципа тоже не станешь, да?

- Ну, я этого не сказал... - Миша сглотнул слюну.

5.

День текущий 16.5050 сент ИЛИ

17 сентября 12 ч 7 мин

17+72 сент 17 ч на уровне К144

... огненное острие башни

вонзалось в тьму Шара

в нем мощно жила иная Вселенная

рядом - и недостижимо далеко

в их власти - и властвовала над ними

К этому времени наверх взобрался и Васюк-Басистов. Тоже по обломкам, пешком на 150-метровую высоту; лифты бездействовали. Труд немалый. Познакомился с близнецами, которые уже умели улыбаться, с похорошевшей после родов Алей; затем и с Ловушками. Наиболее его привлекла возможность, искривляя НПВ -луч, исследовать разрушения в стенах башни и в зоне.

Картина внизу, в полутьме, была жуткая: висящие на прутьях арматуры бетонные куски стен... завалы внизу... Институт выходил из строя надолго; в новых социальных условиях, может, и навсегда.

И Толюн прорек:

- Мы же теперь сможем расчистить зону.

Следующие земные часы, "+"-многодневные, трудились вчетвером. Главным было образовать НПВ-зарядочную станцию на крыше из остатков оборудования системы ГиМ и сделать Ловушки-хранилища, чтоб складывать в них все, что соберут. НПВ-схроны. Задачи были новые и интересные, никто не стоял над душой, все было под рукой, времени хватало - работа шла споро.