Время больших отрицаний

Популярность сведения всего к половому

вопросу в том, что тех, у кого хорошо работает

половой аппарат, гораздо больше на Земле,

нежели тех, у кого работает аппарат мыслительный.

К.Прутков-инженер

0.

День текущий 7.4611 октября

8 окт 12 ч 4 мин Земли

Странно Солнце — каждый день одинаковое

над застывшими скалами

В этот день с утра были облака над Овечьим Филиалом, над предгорьем, И начали брать в горах утесы под Острова. Работали все четыре ЛОМа на площадке; все их повернули на юг. Выискивали в горах места повыше, за три тысячи метров, и поглуше, где заведомо никого нет.

Под Острова. Так наперед назвали опорные пункты на полигон-корыте: пару в центре и 4–5 по краям. На них требовалось установить различные датчики, приборы наблюдения, чтоб знать, какая здесь температура К-днями и К-ночами, какова влажность, далеко ли видно вверх, в стороны — и что именно. И причалы для НПВ-барж и глиссеров, места выхода и отдыха. Словом, обживать.

С первым утесом, взятым у Тебердинского хребта — размером метров в сорок, с 16-этажный дом, — выяснилась приятная сторона: и взять НПВ-лучом можно легко, отделить от скалы, срезать, как кусок масла ножом (поскольку камень, непроводник), и поставить на полигоне можно легко и сразу прочно. Нижняя часть утеса, оседая на крутой НПВ-барьер над титановым поддоном, сама дробилась, выравнивалась, подравнивалась… и он будто здесь всегда и стоял. Осталось подровнять НПВ-фрезами верх, склоны — это не было проблемой.

Первый камень поставили на востоке полигона; внешне — у Восточного входного овала и НПВ-шлюза, в 14 метрах от него по прикидке с ВнешКольца, в 20 метрах от опорной мачты высоковольтной линии, что подходила с пустыря. По внутреннему же счету он был в ста километрах от того шлюза.

Так и назвали: Первый Камень.

Более хлопотно оказалось с доставкой. Внутреннюю камеру ЛОМа, вторую ступень — полуметровый металлический цилиндр с «многоэтажным» вложением — извлекали из Ловушки, вертолетом доставляли в НИИ, поднимали на ВнешКольцо; там строго в нужном месте опускали жерлом вниз в пространствво К8640 полигона — и высвобождали Ловушку, сбрасывая поля и сей камень.

Пока не вошли во вкус, брала оторопь, что утесом в десятки метров манипулируют так, будто его внутри, в цилиндре, и нет, несут его, как бочонок; а потом он виден с Кольца на К-полигоне крупицей, светящейся во тьме. Точкой. Звездочкой.

— Созвездия вверху, созвездия внизу… — задумчиво молвил Толюн, глядя вниз сквозь штанги Кольца.

— Будут! — уточняюще поднял палец Буров. — Будут созвездия внизу, когда наберем достаточно «островов». Созвездия-архипелаги. Так что полетели в Овечье.

В целом занятие оказалось канительным. Дождаться подходящего облака, чрез него направить НПВ-поисковый луч в горы, найти подходящий утес… это все при К1, в «нулевом времени»! — взять, доставить на Ми-4 (час лета!) — и еще возиться на нижних уровнях башни, при К2-5. Труд был, как на всех уровнях, но время расходовали самое дорогое.

В сей день установили только три «островка»: еще один с западной стороны, один в центре полигона. Три светящихся крупицы среди океана тьмы при взгляде с ВнешКольца.

— Слушайте, этак мы состаримся и ничего не успеем! — обеспокоился Буров.

— Хорошо еще, хоть там их оборудовать можно практически сразу, вне времени, — заметил Панкратов.

— Вне времени, но не вне жизни нашей, — буркнул Васюк-Басистов. — Тоже надо бы беречь.

Он знал, о чем говорил; хлебнул К-трудов еще при Корневе.

Оборудовали.

Центральный назвали «Вэ-Вэ», западный «Александр Корнев». На Вэ-Вэ поставили телескоп (все тот же «максутик» из спасенных). В него — да и просто так — наблюдали МВ-солнце с «обручами». А вот решетку ВнешКольца не рассмотрели — из-за спектрального сдвига ее холодную тьму.

Но наряду с тем, что что-то делалось медленно и плохо, немало было и того, что делалось быстро и хорошо: в руки давалось. В НИИ НПВ много людей много всего делают; это уж точно.

И в сей же день измерениями на «островах» за многие К-дни и К-месяцы разобрались с тепловым режимом на полигоне. Выяснили, что запас тепла, забранный вместе с воздухом Земли, уже исчерпался, рассеялся. Теперь все зависело о МВ-солнц: светят — жарко, не светят — лютый, почти космический холод. Слабо светят — тоже не позагораешь.

На «островах» еще оставался запас тепла от самих камней.

Ясно стало, что на окраинных камнях всегда будет прохладней, чем в центре, где МВ-солнца возникали почти в зените.

Так наметились очертания климата будущей К-Атлантиды.

1.

Под это дело Иерихонский предложил Материковый К-календарь, спроектированный им на компьютере (уж это-то всегда легко ему в руки. давалось). Во-первых, обосновал он, раз там появились опорные пункты с приборами, нужен и свой счет времени. Реального. Кто когда где чего что: работал, жил-был, сколько часов и дней. По свойствам и специфике будущего Материка.