Время больших побед

– В первую очередь займемся левой подлодкой, она идет налегке и более опасна. На второй – двойной экипаж, и она будет стремиться быстрей смыться отсюда, теперь ей нет дела до конвоя, лишь бы до базы добраться. Пономарёв, постоянную связь с эсминцами.

Мы выставили выдвижные устройства над водой и вызвали эсминцы на связь.

– Тащ капитан первого ранга, эсминец идет прямо на нас, – раздался взволнованный голос оператора ГАКа.

Я глянул в перископ, на нас действительно надвигался эсминец, видимо намереваясь таранить.

– Понятно. Завидя перископ и пару выдвижных над поверхностью воды, решил, что это подлодка противника, – предположил Петрович.

По легкоузнаваемому камуфляжу я понял, что это «Гремящий». Да, он в первый раз с нами взаимодействует и проигнорировал все предупреждения без нашего приказа не атаковать неопознанные цели.

– Кто сейчас вместо Гурина «Гремящим» командует?

– Капитан-лейтенант Николаев, – подсказал Виноградов.

– Пономарёв! С «Гремящим» связались? Какого он хрена не сворачивает, а прет на нас. Убрать выдвижные, ныряем на шестьдесят, обе турбины вперед на пятьдесят процентов. Не хватало нам еще получить что-нибудь сверху от этого идиота.

– Да я его, блин, законопачу, если он только пернет, проходя над нами. И Колчину не поздоровится за то, что не смог внятно растолковать этому чунделю, что к чему, – бушевал Кочетков, поглядывая наверх.

– Тащ командир, эсминец отворачивает, – выкрикнул оператор ГАКа.

Все вздохнули с облегчением.

– Нет, вот только придем на базу, я ему, суке, устрою экскурсию по живописным местам Сибири, – все еще бушевал полковник.

– Да успокойтесь, товарищ полковник, ничего страшного не случилось. Парень молодой, только получил корабль под свое командование, да и сам эсминец только перед наступлением вышел из ремонта, это и его первый выход в море. Вот и спешит отличиться. Завидел наш перископ и потерял голову.

– Вот он у меня и будет ее искать от Воркуты до Магадана, товарищ адмирал. А если что-то случилось, там бы с ним и не разговаривали, а сразу…

Все поняли, о чем не договорил полковник. Да и так понятно, парню не поздоровится. Надо будет поговорить с Кочетковым, когда он успокоится. Нельзя, чтобы парень так не за хрен собачий пострадал. Но с другой стороны, его надо пропесочить, чтобы в другой раз подобное не напортачил, да и другим неповадно было. Так все же он нас здорово напугал, дурак. Мог ведь нанести нам повреждения, если бы сбросил серию глубинок из-за своего рвения.

– Петрович, всплываем под перископ. Операторы, где подлодки?

– Уходят на запад, курс девяносто три.

– Передать на эсминцы курс отхода подводных лодок противника.

Эсминцы бросились догонять подлодки. Мы двигались позади и наводили их.

Обер-лейтенант Манфред Кинцель, командир подводной лодки U-338, месяц назад переведенный из 7-й флотилии в 11-ю, находился в командном отсеке и рассуждал о непредсказуемости этого похода. Он уже был наслышан о необъяснимых исчезновениях бесследно подводных лодок из 11-й флотилии. Хотя большинство случаев он относил к противодействию русских противолодочных сил. Правда, когда ему перечислили, сколько и какие противолодочные корабли в составе Северного флота, его начали одолевать сомнения. У Англии таких кораблей сотни, а результат в процентном соотношении меньше, чем у русских, в разы. Три дня назад их срочно сняли с позиции северо-восточнее Исландии, приказали идти в Варангер-фьорд и там поддержать эскадру во главе с «Тирпицем».

Вчера обер-лейтенант получили необычную радиограмму: «Срочно идти в квадрат… и во что бы то ни стало потопить «Шарнхорст».

Дикий приказ, вначале расцененный как провокация и происки врагов рейха.

«Шарнхорст» – наш корабль, и почему мы его должны топить, – думал Кинцель. – Срочно запросить подтверждение полученного приказа».

Обер-лейтенант узнал кое-что на уровне слухов, поскольку всех подробностей не знали даже в штабе «адмирала Норвежского моря». «Случилось невероятное, русские уничтожили эскадру, самую мощную, когда-либо собранную нами для выполнения одной поставленной задачи. Русские не только утопили большую часть кораблей, так им сдались остатки нашей эскадры. В плен попали линкор, крейсер и несколько эсминцев. Все попытки уничтожить их авиацией и торпедными катерами не увенчались успехом. Люфтваффе понесли огромные потери».

И он бросился выполнять этот приказ в компании нескольких подводных лодок.

Командование надеялось на своих подводников, что они догонят плененные корабли и попытаются их потопить, чтобы те не достались противнику. А была ли эта надежда?

Из рассказа обер-лейтенанта Кинцеля о своем последнем дне в роли командира подводной лодки