Время бусово (СИ)

Засуетилась Купава, забегала по землянке своей, захлопотала, со-бирая мужа в поход. Тут тужи, не тужи, а сготовить супруга надо. Кто о нем позаботится, если не она. Собрала узелок нехитрый: краюху хлеба положив в него, да кус вяленого мяса, да шмат сальца прошлогоднего — нового еще не было, не пришло время — да пяток головок лука репчато-го. Не хуже, чем другие.

Оделся по-походному Бродич: порты кожаные, рубаху свежую. Только железную кольчугу одевать не стал, хотя и имел с недавних пор такую. Вместо нее куртку из волчьей шкуры, мехом наружу, на плечи набросил. И тепло, и легко, и защита какая никакая. Колчан с луком и стрелами за спину забросил, меч, еще кузнецом Антом сработанный, на пояс подвесил. Не на гулянку идет, даже не на охотничью забаву, а в поход. Потому и собран должен быть по-походному. Можно было еще лошадку взять. И не одну, а с заводной: путь-то не близкий. Завел пару лошадок Бродич себе после той зимы, когда лес валили на строительст-во крепости, да когда старшина торговых гостей Прилеп цену на пуш-ной товар вдвое прежнего сбил. Жеребчика вороного да кобылку кау-рую, на развод. Недалеко от домика сарай для них построил, и не только для них, но и для хранения в зимнее время запасов сена, чтобы всегда под рукой были, хоть в бурю, хоть в мороз. Вышел — и задал лошадкам корма. Только обе лошади сейчас паслись вместе с другими на лугах. Мальчишками местными да сворой собак. Сорванцам радость и забава, а лошадки — под присмотром и под охраной. И от волка вечно голодно-го, и от медведя случайно набредшего.

«Коняшек князь даст, — поразмыслив, решил для себя Бродич. — Свои, они и дома пригодятся, да и искать их сейчас на лугах некогда раз дело спешное. Только Велес разве что знает, куда их мальцы пастись угнали. Вот пойдем в поход — тогда дело другое. Свой конь — уже поло-вину успеха. В бою не подведет, не бросит хозяина в беде, чужих коней грызть зубами будет. И если, не приведи Сварог, ранят, в поле не бро-сит, до прибытия помощи над всадником стоять будет, тревожно посту-кивая передними копытами и подовая голос призывным ржанием».

Боевые лошади всегда ценились славянскими воинами, потому и оберегались пуще глаза.

— Ну, Купавушка, я пошел, пожалуй… — обнял Бродич жену, буду-чи полностью готовым к походу. — Не печалься и не горюй, лучше за мальцом приглядывай. Шустрым растет. Глаз да глаз за ним нужен.

И ушел не оглядываясь. Не принято у русичей оглядываться перед дальней дорогой, тем более перед походом.

— Храни тебя, Сварог! — Вздохнула Купава, смахнув из уголков глаз выкатившуюся ненароком слезу, и присела на край лавки-постели, на которой сладко посапывал Ярунька. — Будем ждать папу, сынок…

На сей раз Бродич не обманулся в своих предположениях: князь Кур приказал выдать ему двух лошадок. Ничего подобрались лошадки: резвые и выносливые, как раз для дальних и стремительных походов.

— Смотри, не покалечь, — предупредил вечно хмурый воевода. — Своими ответ держать будешь. И сбрую береги — княжеская…

— Постараюсь! — Усмехнулся Бродич тогда воеводской заботливо-сти — князь Кур был прижимист, а воевода и того пуще — и тронул уз-дечкой оседланную: — Но, волчья сыть, травяной мешок!

Следом за ним с княжеского подворья тронулись посланцы князя Русколани и сопровождающие их вои из десятка Серко. Все в легких бронях и при оружии, чтобы издали было видно: не на прогулку выка-тили, а в походе находятся.

Не успел Бродич с послами курскую крепость покинуть, как в Ра-тец, Липовец и Ярильск конные вестники по приказу князя Кура и вое-воды Хвата поскакали людей охочих в поход собирать. «Желательно, чтобы ратники в бронях были, да воинский опыт уже имели, — наказы-вали вестникам они. — Это не ополчение, а поход воинский…»

Без особых приключений Бродич, придерживаясь русел рек — так уж издревле повелось, что свои пути-дороги славяне прокладывали вдоль русел рек — сначала самого Семи, а потом иных, довел послов князя Русколани до града Воронежца после чего вместе с десятком Сер-ко возвратился домой к великой радости Купавы и других курских женщин, мужья которых вместе с Бодричем провожали русколан.

— Я же говорил, что не успеет седмица пройти, как дома буду, а ты еще не верила, — ласкал он Купаву на семейном ложе. — Теперь, наде-юсь, поверила?

— Я верила, я верила, — жарко шептала Купава, почти так, как в ночь их первой любви. И прижималась к мужу всем телом. — Я верила, любимый…

А через седмицу, поутру, весь Курск уже провожал своих воев в далекий поход. Жители града и его окрестностей собрались на торжище. Ворота крепости были открыты настежь, чтобы все желающие могли попрощаться с уходившими воями, с сыновьями и братьями, с родст-венниками близкими и дальними или, вообще, просто с соседями.

Уводил воевода Хват княжескую дружину и добровольцев из ополчения в град Кияр Антский, к горам Кавказским, где должны были собраться все русичи, чтобы совместными силами дать отпор пришлым от восхода солнца кочевым ордам.