Время было военное…

С этой стороны по немцам ударил одинокий пулемет. На заснеженном поле забили фонтанчики пуль. Немцы падали, но потом вставали и снова шли вперед. Немецкий миномет пытался нащупать пулеметную точку. Наконец один из снарядов, видимо, достиг цели. Пулемет замолчал. Немецкая цепь поднялась и пошла вперед, не встречая сопротивления.

Неожиданно раздался тяжелый гул и над полем появились краснозвездные самолеты. Они прошли «бреющим полетом», и на поле посыпались бомбы. Немцы падали, кричали, пытались убежать, спрятаться, но самолеты вновь и вновь возвращались и поливали поле пулеметами. Наконец гул стих и самолеты улетели. С десяток немцев убегал, пытаясь скрыться в лесу.

Женщины в овражке едва переводили дыхание.

Та что постарше и поуверенней в себе скомандовала.

– Ну, Клавдия, видать все. Пошли искать живых. Только сначала наших поищем, а опосля к немцам пойдем.

Они вылезли из овражка и пошли искать среди воронок и мертвых тел, тех кому ещё могла понадобиться их помощь. Но живых не было. В конце они добрались до дальней высотки, откуда стрелял пулемет. Здесь лежали двое. Развороченный пулемет, откинутый взрывом, валялся невдалеке. Пожилой пышноусый старшина, лежа на спине, глядел мертвыми глазами на светлое небо. Евдокия закрыла их. Второй, совсем молоденький мальчишечка лежал рядом. Снег уже не таял у него на лице, и Евдокия подумала, что в живых не осталось никого. Но что то заставило её прислушаться к его дыханию и она поднесла зеркальце к лицу парнишечки. На морозе оно сразу покрылось инеем.

– Клавдия, живой!

Вдвоем они перенесли легонькое тело на саночки и почти бегом устремились в деревню. В избе перевязали и уложили поближе к печке молоденького солдата. Солдат оставался без сознания. Наказав старшей дочери, что нужно сделать, если солдатик очнется, они вновь пошли на поле.