Время «Ч»

Закончив переговоры с Че, Шувалов ненадолго переместился в операционную – следовало, воспользовавшись «закрытыми» линиями связи, выдать новую порцию ЦУ задействованным в ходе этой набирающей невиданный размах антитеррористической акции оперативным службам и отдельным подразделениям.

Мокрушин, оставшись на время в одиночестве, погрузился в глубокую задумчивость. В ушах у него все еще звучал этот странный механический голос – на этот раз Че воспользовался специальной акустической приставкой, искажающей человеческую речь и крайне затрудняющей последующую идентификацию по голосу… «Нет, здесь что-то не так… – подумал он, прокрутив заново в памяти весь этот довольно-таки странный разговор. – Если это амир замутил, а похоже, что так и есть, то от него можно ждать любых подвохов… хитростей… какой-нибудь крутой подлянки! Он не может не понимать, что бабло ему так просто, даже на фоне существующих угроз, не отдадут! Опять же, купюры – как уверяет Шувалов – большей частью уже переписаны, и, даже если придется расстаться с этой неслабой суммой – мало ли как все потом обернется, – их номера будут внесены в федеральную и интерполовскую базы данных (десятки людей из числа техперсонала Федерального казначейства пахали сверхурочно, выполняя эту адову работу!). Он, конечно, большой злодей, этот Ахмед Исмаилов… или кто там скрывается за псевдонимом Че! Но он далеко не прост, а значит, в любой момент могут последовать какие-нибудь новые, крайне неприятные сюрпризы!»

И еще одна мысль в эти минуты сверлила голову Рейнджа: когда он об этом думал – а он не мог себе этого запретить! – у него сразу пересыхало в горле и начинало сосать под ложечкой…

Если Че и курчалоевский амир одно и то же лицо, то может так статься, что Исмаилов, вступив в торги с федеральной властью, может потребовать в качестве откупного не только изрядную сумму денег, но и жизнь командира спецгруппы ГРУ, чьи руки обагрены кровью его единоутробного брата Назира…

– Наши сотрудники на вахте в общежитии перехватили того парня, наводку на которого дала твоя знакомая, – вернувшись в кабинет, проинформировал его Шувалов. – Некий Сергей Игумнов, по паспорту, который у него изъяли, уроженец Лихославльского района Тверской области. Сейчас его допрашивают… с привлечением метода кнута и пряника! По-любому, мы уже связались с коллегами из Твери, пусть вышлют товарищей по месту его прежнего местожительства. Плюс к этому по тревоге подняли расквартированные там воинские части.

– Ну да… ищи их теперь… свищи! – мрачно заметил Рейндж. – Проверить эту деревушку, конечно, не помешает… Но я сильно сомневаюсь, что и сейчас они там находятся! Допускаю, что они именно там, в этой глуши, тренировались и проходили через этапы моделирования конкретных акций! Похоже также, что именно там накапливались взрывчатые вещества и оттуда их уже доставляли в Москву и ближнее Подмосковье, расфасовывая под видом стройматериалов… каких-нибудь мешков с цементом… а также под видом пищевых продуктов! Но! Я уверен… почти уверен… что их там нет сейчас… они – рассредоточились… и у подавляющего большинства из них – в этом я тоже не сомневаюсь! – имеются здесь и надежные адреса, где они могут остановиться на несколько дней, и вполне надежные документы.

В открытую дверь заглянул один из операторов.

– Товарищ Третий, разрешите доложить?

– Докладывайте.

– Только что позвонил сотрудник, посланный с утра на мусульманское Даниловское кладбище. На могиле Гаджи Магомедова до сих пор отсутствует надгробие или там – обелиск…

– Я в курсе, – сказал Шувалов. – Что еще?

– На его могиле найден воткнутый в землю шест… с зеленым флажком, – продолжил оператор. – Сторож, которого успел опросить сотрудник, проговорился, что это не первый такой случай, но кто занимается такими вещами, он не в курсе!

– Что говорят сотрудники администрации кладбища?

– Разводят руками… Утверждают, что никого подозрительного в той части кладбища, где захоронен Магомедов, в последние дни они не наблюдали… Говорят, что у них сейчас частенько венки с могил воруют… еще какие-то мелкие неприятности… но все это, по их мнению, – проделки скинов!

Оператор, получив от генерала ЦУ, удалился в операционный зал. Рейндж и его начальник тут же обменялись многозначительными взглядами: им ли не знать, что означает для некоторой категории людей воткнутая в землю – прежде всего на родовом кладбище – такая пика с выкрашенным зеленью жестяным флажком или просто с куском материи того же цвета?.. Если верить официальным документам, Магомедов Гаджи Гаджиевич скончался по причине «сердечного приступа», то есть смерть его носила не насильственный характер. Знак же, выставленный кем-то на могиле ушедшего из жизни «исламского банкира», свидетельствует совершенно о другом. Таким способом на Кавказе принято отмечать места захоронений «мучеников», тех, кто погиб за веру и чья смерть требует отмщения: пока оно не наступит, пока не будет пролита ответная кровь, душа убиенного не успокоится, не обретет вечного пристанища в благословенных небесных покоях под сенью самого всевышнего…