Время "Ч"

«Машины повстанцев выезжали одна за другой с фермы «Сибоней» на проселочную дорогу, вытягиваясь в длинную колонну. Мои спутники сидели молча, лица у всех были спокойные, сосредоточенные. Подъехав к мосту Сан-Хуан, колонна остановилась, пропуская «джип», в котором я разглядел двоих людей с такими же дробовиками, как у нас, — должно быть, направлялись поохотиться в воскресный день. Съехав с проселочной дороги, мы оказались на Авениде Рузвельта. Улицы города в этот час были пустынны, лишь изредка мелькали случайные прохожие.

С Авениды Рузвельта мы свернули на Авениду Гарсон. Не доезжая Центрального шоссе, передняя машина повернула направо и въехала в небольшой переулок, упиравшийся в массивное трехэтажное здание. Это была Монкада. В конце переулка головная машина остановилась неподалеку от сторожевого поста казармы. Остальные машины свернули в переулок следом за ней. В этот момент мы заметили солдата, внимательно наблюдавшего за подъезжавшими к Монкаде автомобилями. Передовая группа между тем успела обезоружить часовых поста № 3 и подняла цепь, перегораживавшую въезд в казарму. Услышав подозрительный шум, солдат повернул голову в сторону поста, затем посмотрел на нас и потянулся рукой к подсумку с патронами. «Нужно его обезоружить», — раздался голос Фиделя. В этот момент в переулке появился патруль — два солдата с пулеметами; видимо, они догадались, что на посту что-то неладно. Увидев нашу машину, солдаты вскинули пулеметы, приготовившись открыть огонь. Фидель резко рванул руль в сторону и направил машину прямо на них. Раздалась пулеметная очередь, я инстинктивно пригнулся. Когда я снова поднял голову, то увидел, что патруль ретировался с поля боя, а смотревший на нас солдат лежал на земле — он был убит выстрелами из соседней машины. Наш «бьюик» врезался в бордюр тротуара и остановился. Открыв дверцу, Фидель выскочил наружу с пистолетом в руке. И тут неожиданно завыла сирена».

Ее пронзительный вой всколыхнул рассветные сумерки, стремительно заполняя своим звуком улицы и площади спящего города. В Монкаде была объявлена тревога.

Неужели провал всей операции, тщательно подготовленной, продуманной во всех деталях? Думать сейчас об этом уже не было времени.

Карлос Гонсалес дернул ручку дверцы — безуспешно, она не открывалась.

— Ну что ты там возишься? — заорал Тапанес и толкнул дверцу изо всех сил. Она распахнулась, и Тапанес вместе с Гонсалесом вывалился из машины прямо на мостовую. Поспешно вскочив на ноги, Тапанес увидел, что находится совсем близко от поста № 3, рядом с ним были Фидель и Мирет. Из подъезжавших сзади машин выскакивали люди. Стоя на середине улицы, Фидель кричал им, чтобы они направлялись к казарме. Несколько повстанцев в суматохе вбежали в здание военного госпиталя, однако быстро поняли, что ошиблись и выскочили обратно.

Тем временем группы Абеля и Рауля захватили Дворец правосудия и городскую больницу и повели оттуда обстрел казармы. Несмотря на то что гарнизон Монкады застичь врасплох не удалось, часть повстанцев все же успела проникнуть внутрь. Монтане, Рамиро Вальдес и Суарес Бланке захватили в плен около полусотни солдат, едва успевших вскочить с коек по сигналу тревоги. Они безропотно сдались, ошарашенно глядя на незнакомых людей, державших их под прицелом.

С двустволкой наперевес Тапанес бросился, стреляя на ходу, к воротам казармы, но плотная завеса огня преградила ему путь. Застрочили установленные на крыше тяжелые пулеметы. Краем глаза он видел Фиделя, который с пистолетом в руке прорывался к входу, воодушевляя своим примером остальных бойцов. Неожиданно Тапанес заметил прямо перед собой солдата, недоуменно наблюдавшего за тем, что происходило вокруг. Рядом стояла прислоненная к дереву винтовка «спрингфилд». Тапанес растерялся, не зная, как поступить; стрелять в безоружного у него не поднималась рука. Увидев его, солдат испуганно спросил:

— Послушай, что случилось?

— Не двигайся, — нашелся наконец Тапанес, — ты арестован.

Солдат удивленно смотрел на него, не понимая, кто этот одетый в военную форму человек с охотничьим ружьем,

— Что случилось? — переспросил он.

— Не задавай вопросов, ты взят в плен. Делай то, что я тебе скажу, — не совсем уверенно произнес Тапанес, с трудом представляя, как поступит с ним дальше.

Солдат пристально посмотрел на Тапанеса, стоявшего перед ним с непокрытой головой, скользнул взглядом по его желтым ботинкам, подвернутым внизу штанинам, затем медленно, точно заводной механизм, взял винтовку и начал поднимать ее к плечу. Тапанес отскочил назад на несколько шагов и, вскинув ружье, крикнул: «Бросай оружие и сдавайся!»

Солдат и не думал повиноваться, угрожающе подняв ствол винтовки. Оба выстрелили почти одновременно.

Глядя на тело солдата, сраженного им наповал, Тапанес будто оцепенел. Кругом шла пальба, рядом с ним градом сыпались пули, но он ничего не слышал и не видел. Пробегавший мимо боец хлопнул его ладонью по спине:

— Осторожней, так можно и пулю получить.