Время "Ч"

— У меня сейчас? Собраться, попрощаться с тобой, сесть в метро, уехать отсюда, — Екатерина затушила бычок в песке.

— Хорошо. А завтра с утра в свой «Трудок»… извини, «Гудок», да? И надеяться изо всех сил, что через год контракт опять продлят? И вечно ждать какого-то чуда? Милая перспектива, ты права.

Екатерина посмотрела на него долгим изучающим взглядом.

— Ты еще и злой, оказывается. Не зря тебе, наверное, бульдозерную выставку устроили.

— Надеюсь, это не последнее мое достижение, — ответил Андрей.

— Когда мы с тобой трепались по телефону, мне казалось, что в тебе есть какая-то вера, — она запнулась. — Вера в то, что мы работаем не только за деньги. Глупо, конечно, живя в Москве, так рассуждать. Я сама наивная дура. Пора бы уже окончательно перестроиться, да что-то держит, не пускает на шестом году рыночных реформ… Слушай, а если бы тебе тогда зарплату подняли, ты бы остался в новостях?

Бывший выпускающий редактор пожал плечами.

— Честно, как на духу?

— Конечно.

— Не исключено, что остался бы. Деньги иногда заменяют свободу творчества.

— Спасибо. Я думала, ты соврешь, — серьезно ответила она.

— Зачем врать? В нашем деле, кроме финансов, важно самовыражение. Если нет ни того, ни другого, какой смысл им заниматься?

«Если я ошибся с ней, будет труднее, — думал Андрей. — Нет, только не обманывай себя. Гораздо труднее. Кстати, опаснее тоже. Я вроде ушел от них, но надолго ли?.. Ей вечерами делать было больше нечего, как со мной, в сущности, малознакомым человеком, беседы беседовать? И фраза ее про авантюристку… Ты ведь и на ней строишь свой план, верно?»

— Андрей, мне твоя идея не совсем по нутру, — тихо сказала она.

— Знаешь, мне и жизнь такая не совсем по нутру. Не бывает вечных депутатов и вечных помощников, а по редакциям я уже скитался. Надо что-то менять, — сказал он.

— Ой, доиграемся.

— Кроме того, я везучий. Проверено, — выложил последний довод Андрей.

— Да что мне с твоего везения?

— Готов поделиться.

Екатерина вздохнула так, словно близился ее девяностый, а не двадцать пятый день рождения.

— Ладно, проверим твою везучесть.

Столичная журналистка жила в Коньково, вблизи от одноименной станции метро, в типовой девятиэтажке. На седьмой этаж их доставил разрисованный какими-то рожами лифт, а дверь квартиры отворил мужчина среднего роста, в домашних брюках и клетчатой рубашке. Было ему лет пятьдесят или чуть больше, волосы уже заметно тронула седина, но серые глаза вполне задорно глянули на гостя. Екатерина долго рылась в сумке, ища ключи, потом плюнула и воспользовалась звонком.

— Папа, это Андрей. Знакомьтесь, — сказала она.

— Очень приятно. Здравствуйте, — подхватил за ней помощник депутата.

— Добрый вечер, — откликнулся папа. — Проходите, пожалуйста.

Мебели в прихожей был минимум: полка для обуви, тумбочка с телефоном, стул. На свободной стене слева помещалось большое зеркало. В ближнем углу, возле вешалки с горой верхней одежды, стояли три пары зачехленных лыж.

— Кто у вас такой спортивный? — шепнул Андрей.

— Все спортивные, не волнуйся. Тапки на полке. Живо мыть руки, ужинать будем, — скомандовала Екатерина.

Воскресным вечером вся ее семья была в сборе. Андрей также познакомился с мамой и бабушкой, которые повели себя тактично, не став задавать неудобные вопросы. Судя по этому и некоторым другим признакам, гость из Романова сделал вывод, что имеет дело с интеллигентными людьми.

Другие домочадцы уже успели поесть, и Екатерина с Андреем расположились на кухне вдвоем. Молодая хозяйка разогрела вареную картошку с мясом, в качестве добавки без затей приготовила омлет. Навалив на обе тарелки и того и другого, она вооружилась телефоном и блокнотом, плотно прикрыла дверь и замурлыкала ангельским голоском.

— Руслан Григорьевич? Простите меня, если можете, за беспокойство. Это Федотова Катя, с телевидения. Я понимаю, что выходной, просто очень срочно. Да, очень-очень… Человека найти хочу… Нет, не для жизни. По работе. Даже не найти, а так, узнать кое-что… Расследование? Ну, какие у нас тут расследования? Только вы можете помочь. Не откажите мне… Да, зовут его Самойлов Василий Васильевич…

— Артистка ты, — заметил Андрей, когда они умяли весь ужин до последней крошки.

— Погорелого театра.

— Нет, правда.

— В кружок ходила в подростковом возрасте, потом завязала, — сообщила Екатерина.

— Рядом с такой разносторонней натурой мне как-то неловко.

— Сейчас точно врёшь, и нагло так, бессовестно.

— Хочу тебе приятно сделать, — заверил Андрей.

— Извращенец.

— А твой генерал, Руслан Григорьевич, хорош собой?

Екатерина всплеснула руками.

— Боже мой! Еще утром и даже днем, пока ты не позвонил, я вела жизнь нормального человека. А теперь ко мне домой могут явиться не то бандиты, не то чекисты с ментами или вообще непонятно кто.

— Ты не горячись. Может, и не явятся.

— Может! Звучит на редкость оптимистично.

— Так что с генералом и его внешностью? — невинно спросил Андрей.

— Он не генерал пока. Должен разузнать.

— Скоро?

— Сам набери и поторопи. Дать номерок?