Время «Ч» или хроника сбитого предпринимателя

А у нас во-дворе есть девчонка одна,
Среди шумных подруг неприметна она,
И не знаю зачем мне она так нужна.
Я гляжу ей в след ничего в ней нет…

«Стоп, люди! У них уже другая мелодия…» «Они другую уже поют!» Знакомая-знакомая! Хор, прервавшись, снова прислушивается… О! Это же!.. А-а-а, наша! Кто с какого места, но громко и с удовольствием подхватывают.

Лётчик над тайгою, точный курс найдёт,
Прямо на поляну посадит самолёт
Выйдет в незнакомый миро ступая по-хозяйски,
В общем-то зелёный, молодой народ
А ты, улетающий в даль самолёт, сердце своё сбереги…

Поют широко, распевно, очень громко, улыбаясь и радуясь… О себе потому что поют, о лётчиках, о бортинженерах, бортрадистах, стюардессах, диспетчерах, техниках, да обо всех своих… Любимая потому что.

Под крылом самолёта о чём-то поёт,
Зелёное море тайги…

«Эй-эй, стоп-стоп!» «Они опять!..» «Снова другая песня!» «Что там, что?»

Мы обветрены, мы просолены
Нам шторма нипочём.
После плаванья в тихой гавани
Вспомнить будет о чём.
Эх, сколько видано, эх, перевидано!
После плаванья в тихой гавани,
Вспомнить будет о чём…

СанСаныч уже перескакивает на другую песню, Алексей Алексеевич мгновенно улавливает, подхватывает, с чувством выводит:

Скажи-скажи какая вьюга…
Скажи-скажи, какая вьюга
В тебе оставила сво-ой след.
Берёза белая подруга…

Итак без остановки песен тридцать, тридцать пять. Пели, забираясь уже в песенные, казалось, дебри.

Ты весь день сегодня ходишь хмурый.
Даже глаз не хочешь поднимать.
Мишка, в эту грустную минуту
Так тебе мне хочется сказать…

Далеко не все помнят слова старых песен, но припев подхватывают задорно, с жаром. Выскакивают в круг, начинают танцевать, пародируя манеры танцев 30-х, 40-х…

Мишка, Мишка, где твоя улыбка,
Полная задора и огня.
Самая нелепая ошибка, Мишка,
То, что ты уходишь от меня…

В такие моменты, СанСаныч неожиданно переходил на танго «Брызги Шампанского». И распаренные, уставшие, напевая мелодию, танцевали уже все… и дети. В таком песенном марафоне дети всегда бросали все свои игры в другой комнате, сбивались в команду активных зрителей. С восхищением и любопытством глазели, наблюдали, болели за взрослых, подпевали где могли, веселясь и хохоча над своими родителями, и над собой. Сейчас уже и взрослые — не взрослые, а совсем смешные, и родные все, и балуются, как малые дети… Веселились.

Заканчивали застолье часто одной песней.

Пора в путь-дорогу,
Дорогу дальнюю, дальнюю,
Дальнюю идём
Над мирным порогом,
Тебе любимая, махну крылом.

Либо другой:

Всё выше, всё выше и выше,
Стремим мы полёт наших птиц.
И в каждом пропеллере слышим…

Лётчики они потому что. Что же ещё-то им петь? В такие моменты и СанСаныч был не предпринимателем новой волны, а именно лётчиком, пилотом, как и они все.

* * *

Платформа с грузом пришла почти неожиданно, хоть и месяц где-то ходила. Железная дорога, как обычно, с запозданием на сутки проинформировала «клиента», чтоб на штрафы раскрутить. Пока это он там документы оформит, пока деньги заплатит, пока они поступят… а счётчик тикает. На этом и живут, хитромудрые «железные дорожники». СанСаныч оплатил, конечно. Понимал: с ними спорить, что с паровозом бодаться!