Время Черной Луны

* * *

– Ну и что ты на это скажешь, Андрей Иванович? – осведомился нарком.

Старший майор[5] госбезопасности Дьяконов, отложив странное послание, внимательно посмотрел на Ягоду, стараясь понять, что хочет услышать от него шеф. Но на непроницаемом лице наркома нельзя было прочесть ровно ничего. Вновь посмотрел на белый лист, покрытый рядами мелких безупречно начертанных букв с завитушками и извивами. Именно таким четким разборчивым почерком заполняли анкеты всякие арестованные «бывшие люди» да еще именно им писали свои заключения эксперты из числа старорежимных профессоров.

В конце концов Дьяконов сдался.

Машинально разглаживая на зеленом сукне стола письмо, он передернул плечами и сказал:

– Психи, товарищ генеральный комиссар[6], совсем уже, видать, того! Раньше Наполеонами себя воображали, теперь вот до кровососов разных докатились!

Ягода промолчал, поджав губы. Потер щеточку усов…

– Значит, ты думаешь, что автор этой цидули сумасшедший?.. Что нарком внутренних дел Эс Эс Эс Эр потратил твое и свое служебное время на бред какого-то ненормального?! – в речи Ягоды звучал злой сарказм. Знаешь – он вдруг невесело усмехнулся – а ведь хорошо бы чтобы и впрямь это было так! Только вот не вытанцовывается! Потому что это кто угодно, только не сбрендившие придурки писали!

Он щелкнул зажигалкой и нервно затянулся папиросой из зеленой с золотом коробки.

«Герцеговина Флор», – машинально отметил Дьяконов. Сейчас многие их курят в подражание хозяину Кремля. Чутье матерого контрразведчика подсказывало майору: дело плохо. Когда шеф – опять-таки в подражание Самому– начинал говорить о себе в третьем лице – жди неприятностей.

– Знаешь, как я это письмишко получил? Нет? – демонстративно выпустил Ягода дым в сторону Дьяконова. – Так вот, я его сегодня вынул из пакета, доставленного фельдъегерем, – печати, адрес, распишитесь в получении – все честь по чести. А знаешь, откуда пакет?

Привстав, нарком наклонился к уху майора и прошептал несколько слов.

– Не может быть!! – только и выдохнул Дьяконов в ответ.

– Не может, – согласился Ягода. – Но вот прислали же!

– Провокация! – воскликнул старший майор. – Надо пройти по всей цепочке и всех, у кого этот пакет хоть на минутку оказывался, взять в разработку! И вытрясти из них…

– Да погоди ты! – раздраженно унял старого товарища Ягода. – Вам бы всем только трясти, а тут думать надо! Да и проследили уже… И даже трясти никого не пришлось! Выяснили. Вот. Читай!

Он вытащил из груды бумаг несколько сколотых канцелярской скрепкой листков.

– Иванова Нина Прохоровна, девяносто второго года рождения, беспартийная, из крестьян, сотрудница отдела спецсвязи Управления делами Центрального Комитета. Вдова красного командира, инвалида Гражданской войны, двое детей, трудится на своем месте с двадцать пятого года, принята на работу по рекомендации Орджоникидзе, – он выдержал короткую паузу, – в свое время лично знавшего ее мужа еще по Северо-Кавказскому фронту. Сообщила, что, когда запечатывала очередной конверт со спецпочтой, неожиданно потеряла сознание на пару минут. По ее словам, ощущения непонятные, но слегка похожи на обмороки при беременности – она даже испугалась, хотя, как говорит, после смерти мужа ни с кем дела не имела. Все семь лет.

Дьяконов подавил скабрезную улыбку.

– Да… Видать, тогда-то бумажку и подсунули, – резюмировал нарком. – Еще есть показания фельдъегеря, но другого, не того, что пакет доставил. В дверях служебного входа он столкнулся с неизвестным, которого прежде не встречал, хотя работает давно и многих сотрудников знает в лицо. Бледный худой мужчина неприятной внешности и белогвардейского, как он отметил, облика. Никто похожий в управлении не работает.

Ну, так что скажете, товарищ старший майор государственной безопасности? – Ягода впился взором в подчиненного.

– Гипнотизеры? – осторожно предположил Дьяконов. – Нужно ускорить нашу работу…

Хозяин кабинета без слов понял о чем речь – специальный отряд телохранителей устойчивых к внушению набирался уже полгода – с тех пор как из Германии пришли достоверные данные насчет того что в ведомстве Гиммлера стали активно привлекать на службу разных спецов по тайным наукам и прочей мистике.

– Думал об этом! – встав, Ягод прошелся взад-вперед по ковру, побарабанил пальцами по столешнице красного дерева, помнящей наверное важных господ из страхового общества «Россия», на место которого восемнадцать лет назад въехали чекисты. – А работу мы ускорили насколько можно, но ведь ты же знаешь, Андрей Иванович, устойчивых к этой чертовщине людей кот наплакал – только на самые важные объекты и охрану… сам понимаешь, кого, и хватает. Да только вот есть у меня сомнения – я уже успел тут потолковать с Барченко[7]. Тот говорит, что для простого гипноза картина нетипичная. Очень нетипичная. Понимаешь, о чем я, Андрей Иванович?

Они некоторое время молчали.

Оба были большевиками, чекистами и материалистами до мозга костей – людьми, которым по должности не полагалось верить ни в Бога, ни в черта.