Время Черной Луны

- Ты все понял, Доргис? - прошептала Иллонлли.

- Насчет того, что похаракаем - понятнее не бывает. Придется воззвать к беджу - ох, чувствую, и надоел же я ему!

"Сю, отзовись! Проясни ситуацию".

"Ситуация весьма тривиальная, - отозвался бедж. - Если нет искажения информации, то суть дела яснее ясного: внешним видом своим вы ничем не отличаетесь от бунтовщиков, которые в свое время доставили местным властям немало хлопот и против которых тогда же было найдено весьма радикальное средство: истребление на месте. Примитивное метательное устройство, действующее, впрочем, вполне эффективно: поражение отравленной стрелой грудной клетки бунтовщика. Промахов не бывает".

"А против чего бунтуют-то?" - полюбопытствовал я.

"Как всегда - против существующего порядка вещей. К вашим поискам Учреждения это не имеет никакого отношения. Ждите".

- Все нормально, Иллонлли, - с облегчением сказал я и вновь потерся щекой о ее плечо. - Голова болит - сил нет. Сю обещал помочь.

- А ты знаешь, Доргис, мне с тобой становится все интереснее, задумчиво сказала девушка. - По-моему, я в тебе не ошиблась.

Конечно, можно было что-то ей ответить - но у меня просто горло перехватило. Господи, неужели я, наконец, выдумал что-то такое, на чем успокоюсь, чем утешится моя душа, чем я удовлетворюсь на ближайшие две-три тысячи лет?.. Возможно ли это?..

Я поцеловал ее в теплую щеку, и она прижалась ко мне, и положила голову мне на плечо.

Возможно ли это? Не схожу ли я с ума, постоянно играя в придуманные мною миры?

Кстати, миры, возможно, были и придуманными, но голова у меня болела по-настоящему. Вот ведь парадокс...

- О, колотятся - пригребся! - воскликнули за дверью. - Дерьмом завоняло! Вся команда в сборе.

- Похаракаем - и к веселушке, - удовлетворенно подытожил бас. Иди, встречай, только нос поприжми.

На некоторое время стало тихо, потом обладатель баса старательно и протяжно, но не очень музыкально запел, расхаживая около двери:

- Й-и-их, й-э-эх, побурляем, всех балдырок пожурляем... Й-и-их, й-э-эх, харакай всех, в чан елдан - отмоем грех!

- Устное творчество народов Заземелья, - прошептал я. - Тема непаханная. Осенняя песенка работников местных правоохранительных органов.

Несмотря на в очередной раз пострадавший лоб, у меня было неплохое настроение. Хотя, если бы не палочка-выручалочка бедж, эта песенка вполне могла стать нашим похоронным маршем - судя по оперативности и слаженности действий, местные правоохранители поднаторели в своем деле.

Послышались приближающиеся шаги, раздались голоса.

- Ну вот и харакать нас пришли, - сказала Иллонлли.

Загремели замком, дверь, повизгивая, распахнулась и к нам заглянул широкоплечий приземистый детина с гладко выбритым черепом и оттопыренными узкими ушами, похожими на стручки гороха. От него исходил тяжелый запах, ничуть не напоминающий дезодорант или, скажем, мужской лосьон.

- А ну-ка, выползай! - скомандовал детина и пнул меня ногой. Ишь, балдыри невышлянные.

Выйдя иэ нашей темницы, мы с Иллонлли оказались в довольно большом помещении с высоким потолком. В сером свете, сочащемся из узких окон, были видны трехъярусные нары со скомканными одеялами, длинный стол, заваленный бумагами и заставленный вместительными, литра на полтора каждая, кружками, несколько стульев, на спинках которых висели форменные куртки пепельного цвета с тонкими черными полосками на плечах; еще были в помещении какие-то ведра и ящики, от которых несло болотом. За окнами виднелся окруженный глухими стенами серый асфальтированный двор.

Кроме бритоголового детины в помещении находилось еще не меньше десяти человек в пепельном обмундировании; за плечами у доброй половины из них торчали те самые "примитивные метательные устройства", о которых говорил Сю. Мне они показались похожими на арбалеты (впрочем, арбалеты я видел только в кино). Без сомнения, в данном случае они предназначались для нанесения необратимых повреждений моему телу и телу Иллонлли. Вмешательство беджа пока, по-моему, ни в чем не проявлялось.

- Давай, балдыри-балдырки, вперед и не сямать, - мрачно приказал бритоголовый, кивком указывая направление.

- Может быть нам хоть что-то объяснят? - попытался завязать я беседу со стражами правопорядка. - В чем нас обвиняют? Кажется, вы не за тех нас принимаете.

- Давай-давай, балдырка, не чумахайся. - Бритоголовый, угрожающе нахмурившись, двинулся на меня. - У повалянки тебе все растолкуют, нешлябаный.

Иллонлли одарила его таким взглядом, что я подумал: сейчас она не выдержит и уложит местного начальника - заедет ногой в пах или головой в лицо - и тогда нас прикончат прямо здесь, не выводя к "повалянке".