Время черной звезды

Позже, перебирая в памяти события этого дня, Ника заклеймила Фивы как тесный, пыльный, суетливый город. Полно машин, в том числе грузовых. За все время пребывания в Афинах ей не попадалось на глаза столько грузовиков, сколько в Фивах за час! Раза три как минимум они застревали в пробке, когда же Деметриос наконец припарковался во дворе четырехэтажного жилого дома и предложил прогуляться по улице в поисках подходящих магазинов, она почувствовала себя осужденным, которого приглашают на казнь. Глубоко вдохнула – еще немного воздуха перед погружением в этот горячий бульон, о боги, – и, прижимая к себе сумку, выбралась из авто. По сравнению с кондиционированным салоном на улице творилось такое… В первый момент у нее даже потемнело в глазах. И это называется благоприятный климат? Все глянцевые брошюры для туристов следует немедленно сжечь!

Первым магазином, который они посетили, был продовольственный, потому что там продавалась минеральная вода. Деметриос решительно сорвал пробку с пластиковой бутылки и галантно протянул бутылку Нике. Взгляды их встретились.

– Сначала ты, – произнесла она немного нервно.

Ясные серые глаза с золотистой короной на радужке. Глаза правителя.

– Я?.. Ладно.

– И ты не спросишь почему?

Едва заметная улыбка.

– Я догадываюсь.

С волнением, объективно неуместным в данной ситуации, Ника следила за тем, как он подносит бутылку к губам, делает аккуратный маленький глоток, затем еще глоток, щурит уголки глаз, как будто проникающий с улицы солнечный свет внезапно сделался раздражающе ярким, беззвучно смеется и передает бутылку ей.

– Раздели со мной воду, женщина.

Ладно, пусть так. Почти по Фрэнку Герберту. Раздели со мной воду и войди в мое племя. Не спуская с него глаз, Ника начала пить.

Голубые джинсы, которые она примерила первыми, сели хорошо, но не понравились Деметриосу. Совершенно непринужденно и, пожалуй, неожиданно для них обоих он подключился к выбору модели, и его слово стало решающим. Ника остановилась на узких синих джинсах с заниженной талией, которые сделали ее похожей на ящерицу, к ним взяла две одинаковые белые футболки, шерстяной джемпер крупной вязки и бейсболку цвета хаки. Выходя из магазина, где крутились два громадных вентилятора, под небо, напоминающее разверстую пасть огнедышащего дракона, озабоченно спросила:

– Что же мне еще нужно?

– Шуба, валенки… – Деметриос заглянул в пакет с джемпером. – Впрочем, в особо сильные морозы можно не выходить из дома.

Далеко не сразу она поняла, что это шутка.

– Бессовестный! Я вспомнила, что мне нужно. Обувь. Здесь поблизости есть обувной магазин?

Часом позже, загружая в багажник пакеты с вещами, Ника опять задалась вопросом: с какой стати он вообще нянчится с ней? Не то чтобы она утратила веру в человеческую добродетель, но делать ставку исключительно на нее все же остерегалась. К тому же терпеть не могла чувствовать себя в долгу перед человеком, который ей нравился. Хотя здесь она, возможно, лукавила… да, скорее всего.

Объявив себя худшим в мире экскурсоводом, Деметриос показал ей из окна автомобиля Археологический музей, сообщил, что входной билет стоит два евро, и далее уже без остановок проследовал на юг. Там, на южной окраине Фив, высилась древняя крепость Кадмея.

Все пространство между разрушенными древними стенами заросло травой, местами сожженной солнцем в пыль, и папоротником. Серая каменная кладка, почерневшая на стыках, уходила под землю на первый взгляд не глубоко, но чтобы увидеть полы вскрытых подвальных помещений, приходилось наклоняться, стоя на самом краю. Давным-давно на территории этого дворцового комплекса располагался культовый центр дионисийской религии – Деметриос сообщил, что его возникновение можно отнести к XIV–XIII векам до нашей эры, – вот теперь здесь бродят бестолковая блондинка, вечно попадающая впросак, и ее загадочный покровитель.

Мысленно Ника употребила именно это слово – загадочный. Почему? Не потому ли, что у нее имелась внутренняя потребность в загадках?

– Точная топографическая ориентировка невозможна из-за сегодняшней застройки, – говорил между тем мистер Загадка, стоя с ней рядом и глядя туда же, куда и она, – но при сносе некоторых современных зданий производились раскопки, и в одном месте археологи обнаружили стену микенских времен, не погребенную под слоями более поздних периодов. Вон там, – он указал рукой, – во времена Павсания показывали знаменитый «брачный чертог» Семелы, где был зачат Дионис, а сама Семела сожжена молнией. Об этом чертоге знал Еврипид, о нем же упоминается в надписи на сокровищнице фиванцев в Дельфах, которую ты скоро увидишь своими глазами.