Время чудес. Новогодние сказки

Открыл Дед Мороз телефонный справочник, и стал по нему пальцем водить: — А — Аленушка. Нет, не подходит. Мала слишком, а потом она все больше к козлятам тянется, так что навряд ли заморскую птичку развеселить сумеет. Алеша Попович. Этот то же не годится. Он как кого встретит так тут же предлагает в дурака на раздевание сыграть. А у нашего гостя, акрамя подгузников то, наверное, и нету ничего. Б — Баба Яга. О! Если ентот, как его, дракон, да? Эту тетку встретит, то ни один мухомор его в чувства не приведет. Придется опять Иванушку Дурачка за живой водой посылать. А вернет она ему прежнее здоровье или до конца своих дней он так и будет от собственной тени шарахаться — то неведомо. В — Волк. Опять мимо. Еще, не ровен час, сожрет птичку, а потом будет всем говорить, что домой спровадил. Г — Горыныч. Горыныч, Горыныч. Слушай, внученька, а давай нашего змея к нему запустим. Вроде как о трех головах значит не глупее других будет. Опять же летает иногда, если хорошего пинка дать, да и землю нашу знает, сумеет гостя позабавить.

— Правильно, дедушка. — с радостью согласилась Снегурочка. — К тому же, говорят, он этому дракону каким-то родственником приходится.

— Вот уж никогда бы не подумал, что этот зеленый дирижабль из семейства воробьиных. — покачал головой Дед Мороз подходя к телефону. — Алло! Это прокат ковров самолетов? Здравствуй, говорю, Горыныч. Как живешь? Что жуёшь? Не груби дедушке. Лучше прилетай ко мне, дело есть. Да не жрать дело, а у меня к тебе поручение будет. Давай быстрее, реактивный ты наш.

Дед Мороз положил трубку, и вернулся к своим делам.

На следующий день, ближе к обеду, за окошком терема что-то зашуршало, зарычало, и шмякнулось о землю.

— А вот и наш сокол примчался. — оторвался от подарков Дед Мороз. — Влезай, черепашка шестиухая.

Змей Горыныч с трудом протиснулся в хоромы. — Зачем звал, старый? — грозно прорычал он.

— Но, но. Ты из образа-то выйди. Небось опять в какую-нибудь деревеньку, по дороге, заглядывал? Ай! А с глазиком что? Синячок. Мужики шутки не поняли?

— Неа. С Ильей Муромцем в прятки играли.

— Нашел?

— Ага. — Горыныч вздохнул, и прикрыл отек лапой.

— Это не беда. Пока я тебе свою просьбу буду рассказывать, Снегурочка болячку зеленкой замажет, и будешь как новенький.

— Она же огнем печет.

— Ты у нас тоже не холодильник, однако терпим же, и ты потерпи.

Пока девушка бегала за стремянкой и лекарством, Дед Мороз обрисовал Змею Горынычу его задачу, а напоследок добавил: — Только смотри, по кабакам да клубам его не води, у них этого добра у самих хватает, а покажи ему что-нибудь наше, исконно русское.

— Матрешку, что ли?

— Это ты ему на прощание подаришь. А что показать сам скумекаешь. Не маленький.

По упирался Горыныч, по отнекивался но делать нечего. Против Деда Мороза не пойдешь, и отправился гостя встречать. Летит Змей, иностранные слова придумывает, чтобы импортного туриста как следует приветствовать. Вдруг видит парит на встречу зверь — не зверь, птица — не птица сам черный, брюхо красное, в ушах наушники, во рту чупа — чупс, в лапе видеокамера.

— Хау дуй ду, сильвупле, здоровеньки булы, гутен морген, ну и далее по списку. — поклонился в воздухе Горыныч иноземному Чуду — Юду. — Как долетели? Что новенького в Париже?

— Вобще-то я из Японии. — окидывая высокомерным взглядом представителя аборигенов, сквозь чупа-чупс, процедил Дракон.

— А-а-а. То-то я гляжу у тебя на пузе пятно красное. Национальный символ?

— Это я о вашу елку оцарапался.

— Бывает. Вот я намедни тааак… Да что я все о себе да о себе. Ты скажи куда тебя сводить, что показать?

— Для начала, где у вас можно валюту поменять?

— Это мы мигом. Порхай за мной.

Прилетают они к Кощею, а он злой сидит дебет с кредитом свести пытается. Горыныч сунул одну голову в окошко, и спрашивает: — Что, Кащеюшка, не выходит?

— Ни в какую. Уж пятый день мучаюсь, а все без толку.

— Помочь?

— Сделай милость. Извелся уже весь.

Вдел ему Змей нитку в иголку, и подает: — А у меня к тебе тоже дело имеется. Надобно одному иноземцу валюту поменять.

— Так это запросто. У него что?

— У меня иены. — горделиво вошел в комнату Дракон. Взглянул на него Кащей, да и крякнул

— Ну и рожа. Как ты без валидола в зеркало смотришься? Ну, да это не мое дело. Иены, шепчешь? 1000 за рупь серебром.

— Это же грабеж!

— Грабеж, милай, это когда нож к горлу, али кистенём по уху, а здесь курс такой.

— С таким курсом я у вас с голоду околею.

— Да, овес нынче дорог, зато сено в цене упало. Травка хорошо уродилась. Не пропадешь. Так будем менять али как?

Поворчал, поворчал Дракон, но делать нечего, пришлось всю наличность за бесценок отдавать. Отлетели они от Кащея, и тут иноземный гость и говорит: — Слушай, как тебя там? Вот смотрю я, и все спросить хочу зачем тебе три головы?

— В одну мозги не помещаются. — немного обиделся Горыныч. — Ну. Придумал куда тебя сводить?

— Хочу с вашими девицами познакомиться. Такими какие на весь свет славятся. Чтобы кровь с молоком.

— Это к коровам тебя отвести, что ли?

— Сам ты корова. Я же говорю — к девицам.

Подумал Горыныч, пошептался промеж собой, да и надумал.