Время делать деньги

– Нет, – перебил Макс. – Надо записать зеленый проект на бумагу и подать в горсовет. Если дадут добро, значит, за этими ребятами стоят серьезные люди, им надо помогать в любом случае, и это взаимовыгодное предложение. Если нет, то пинать их в следующий раз, когда появятся на пороге. Горсовет всегда дает обдуманные решения, и даже если что-то и всплывет со временем, вы выйдете сухими из воды, так как послушались более знающих и значимых людей из инстанций.

Заира удивленно открыла рот и закрыла:

– Дельная мысль. Конечно, горсовету всегда виднее. Но будут ли рассматривать столь небольшой проект великие люди?

– Конечно. Как вам известно, любые проекты по озеленению можно подавать на одобрение и даже на дофинансирование от посадки одного дерева до озеленения всего Мега-города. Это же приоритетное задание горсовета на ближайшие 30 лет.

Великолепная заулыбалась.

– Все и так это знают. Но ответ Каролины понравился мне больше. Ты получишь не больше 9 баллов, Кваснецов, если продолжишь работать в том же направлении…

– Я понимаю Вас. У каждого из нас в классе свое место и свой статус. Я ни в коем случае не претендую стоять на одной степени оценок рядом со значимыми людьми не то что нашего класса, а всего Мега-города. Я просто высказал свое мнение, но ни в коем случае не подрезал крылья ответу Каролины Хват. Простите меня, если это выглядело некорректно.

– Это хорошо, что ты многое осознал. Возможно, я даже поставлю тебе когда-нибудь 10 баллов. Старайся.

Когда после теории парни переодевались в раздевалке, Макс подошел к Дэйву:

– Что? Презираешь меня?

– С чего вдруг? – пожал блондин плечами. – У тебя нет выбора. Без хороших оценок отец тебя закопает, и в принципе ты все правильно сказал. Может, надо было с самого начала так себя вести? На следующей неделе будем дудеть с тобой в одну дуду.

Макс вздохнул и отвернулся.

***

В хоккейную команду «побирались» со всех трех параллелей старших классов. Причина – мало кто умел стоять на коньках, еще меньше играть, еще малого меньше – хотел позориться, ведь теперь каждая игра с Дэйвом Гнески превращалась в шоу с нелегальными ставками. Даже директор, который, казалось бы, должен был пресекать тотализатор, стал взимать небольшую плату с болельщиков «на обновление спортивного инвентаря». В общем, как всегда на Гнески делали деньги, вовсе не спрашивая его согласия. При этом тихонько умалчивали, что все спортивные мероприятия в школе оплачивались теми же элитными классами более чем в полном объеме.

Алекс выглядел бледновато в раздевалке. Чухался и перепроверял щитки по десять раз. Дэйв с Максом не парились, так как Робин Гнески уже давно приобрел им дорогущие противоударные костюмы и для хоккея и для пейнтбола на льду. Даже удар коньком смягчался до легкого прикосновения, не оставляя ран на теле. К тому же из года в год играли одни и те же парни, и редко, но иногда Дэйв с ними сражался. То есть участники примерно-приблизительно друг друга знали. Из хватовцев будет выступать только один атлет.

Выйдя на лед, Дэйв сразу натолкнулся на объективы ретро-фотоаппаратов, которые снимали без передачи данных сразу в сеть. Парень выругался про себя: куда смотрит директор и власти, ведь это запрещено? Но не будет же он снимать снаряжение и бегать отбирать у каждого устройство? Да, многие снимки из тех, что делались прошлые разы устаревшей техникой, все же публиковались. Это ему оплатили согласно закону, но многие осели непонятно где.

Пока Гнески хмурился и злился, нарисовался какой-то пацан и нагло лупанул по нему шайбой. Дэйв мгновенно пришел в себя, развернулся и получил еще одну шайбу чуть ли не в лицо. Блондин подхватил резиновый снаряд и запустил в негодяя. Тот увернулся. Тогда он схватил одну из шайб, которых много лежало на льду перед матчем, подъехал поближе и врезал наверняка. Попал! Это рыжее падло в ответ показало непристойный жест и язык.

«Ну, держись Стивен Беркли, – зло мелькнуло в голове у Дэйва. – Ничто тебя сегодня не спасет от расправы».

Он подъехал к Максу и Алексу, неспешно разогревавшихся перед началом игры.

– Знаете этого рыжего парня?

– Тяжело не заметить, когда он дрыхнет на уроках у Тертышного на диване, – сказал Алекс.

– Во-во! – подхватил Дэйв. – Он мне уже примелькался. Оценки у нас и так классные по спорту. Давайте устроим ему адскую жизнь?!

– Что ты конкретно предлагаешь? – заинтересовался Макс.

– Кем он играет?

– Раньше он играл в защите, но в этом году Беркли перевели в тройку нападающих. Слышал, даже хотят его сделать одним из трех центровых, – ответил Алекс.

– Значит так. Я становлюсь вместе с Максом в нападение. Ты, Алекс, с нами же нападаешь каждый раз, как только он ступит на лед. И будем жать его до тех пор, пока не начнет рыдать…

– Жестоко даже как-то, – неловко почесал рукавицей по шлему Алекс.

– И если два центровых, то есть мы оба будем играть в одном звене, это довольно сильно ослабит общую игру команды, – заметил Макс.

– Ничего. Было же, что ты болел, а я занимался киберспортом, и ничего… Как-то держались. Но только с тобой, Макс, мы разделаем Беркли под орех!