Время демографических перемен. Избранные статьи

На это замечание последовала крайне раздраженная реакция одного из авторов «Детотрясения», обращение к показателям реальных поколений объявлялось трюком, стиль комментария – «типичным для российской блогосферы» (авторы «Детотрясения» – россияне, работающие в США), содержание же ответа говорит само за себя. «В нашей статье речь идет о годах, когда рождаемость была реализована (в технических терминах – о суммарном коэффициенте рождаемости, СКР). Большинство читателей вряд ли заметят, что по оси абсцисс на графике отложен год рождения женского поколения (не вдаваясь в технические детали, потому что график показывает не СКР, а итоговую рождаемость реальных поколений). Понятно, что младенец женского пола, рожденный, например, в 1930 г., не будет немедленно размножаться, а подождет хотя бы 15 лет» [Демоскоп о «Детотрясении», 2011]. Не знаю уж, за кого держит автор этой ядовитой, но не очень грамотной реплики читателей, которые не способны, по его мнению, прочесть подписи под рисунком и на графике, но нас в данном случае больше беспокоит его собственная неспособность понять, что этот график был намеренно приведен в противовес графику коэффициента суммарной рождаемости условного поколения, на использовании которого он продолжает настаивать, несмотря на весьма ограниченные аналитические возможности этого показателя.

В отличие от авторов «Детотрясения», М. Клупт – профессиональный демограф, весьма квалифицированный, хорошо понимающий различия между показателями условного и реального поколений, и он, конечно, не станет рассуждать по поводу «младенца женского пола, который не будет немедленно размножаться». Но зато он утверждает, что «тенденцию к повышению начинают демонстрировать и когортные показатели, подводящие итог демографической биографии поколений. Так, в США, Финляндии и Дании значения СКР для когорты женщин 1965 года рождения были немного выше, чем в когорте 1950 г., а в Швеции и Норвегии практически сравнялись с ними» [Клупт, 2012, с. 68].

Таблица 2. Итоговая рождаемость поколений женщин в некоторых странах

К сожалению, здесь мы снова сталкиваемся с игнорированием разницы между неизбежными случайными колебаниями и альтернативными тенденциями. Приведем некоторые данные по упомянутым М. Клуптом странам (табл. 2). Мы видим действительно значительные различия между когортами 1930 и 1950 годов рождения, но если говорить о когортах, родившихся в 1950 г. и позднее, то здесь можно говорить лишь о весьма небольших разнонаправленных колебаниях, которые при самом большом желании нельзя выдать за признаки появления каких-то новых альтернатив.

Что возможно?

Если даже представители научного сообщества живут по принципу «что вижу, о том пою», реагируя на каждое колебание как на появление новой альтернативной тенденции, то что спрашивать с политиков и чиновников с их генетической заинтересованностью толковать любую позитивную подвижку как свою заслугу?

«В 2007 году в России родилось 1602,4 тыс. детей. В абсолютном выражении это самый высокий результат после 1991 года. Такого прироста рождений (за 2007 год составил 122,8 тыс. детей) не было последние 24 года, а темпов прироста (8,3 % за год) – 52 года. Это прямое следствие мер демографической политики, улучшения экономической ситуации и, в первую очередь, благоприятной возрастной структуры, поскольку многочисленное поколение 80-х вступило в репродуктивный возраст …. В определенных кругах научного сообщества распространено мнение о том, что меры семейной политики малоэффективны при всей их дороговизне и в лучшем случае приводят к сдвигу в “календаре рождений”, т. е. расходы на семейные выплаты не оправданы. Такое суждение противоречит опыту множества стран и опровергается целым рядом авторитетных исследований» [Юрьев, 2008].

Поскольку «авторитетные исследования» не названы, можно предположить, что имеется в виду так полюбившаяся некоторым российским авторам публикация в «Nature» и выполненные ими же ее многочисленные перепевы. Что же касается опыта множества стран, то, вероятно, речь идет об упоминавшемся росте коэффициента суммарной рождаемости в «нулевые» годы (в предыдущее десятилетие он преимущественно падал, так что опыт был, скорее, негативный), но об этом уже говорилось выше.

Колебания показателя итоговой рождаемости реальных поколений в постиндустриальных странах примерно в интервале от 1,5 до 2,1 ребенка на женщину, конечно, возможны, но мне не кажется, что они «столь велики», чтобы можно было увидеть в движении внутри этого довольно узкого коридора разные альтернативы. Эти колебания могут возникать по разным причинам, в том числе и под воздействием мер демографической политики, хотя переоценивать возможности этой политики я бы не стал. Решения о рождении детей принимаются женщиной или супружеской парой под воздействием многих сигналов, поступающих к ним от социального окружения, в котором они живут, меры демографической политики – один из таких сигналов, не более того.