Время для перемен

– Ничего он не сможет сделать, кроме как бессмысленно трепыхаться. Ты, Миш, просто еще не видел моментов, когда народ – я имею в виду весь народ – разом отказывает своему правителю в преданности, и тот остается только при ближайшем окружении и немногочисленной группе поддержки. В полиции ведь служат такие же болгары, как и те, кого они призваны усмирять, и им точно так же обидно за поруганные национальные идеалы. Ты предложил Фердинанду две самые сладкие конфеты для любого болгарина: границы тысяча восемьсот семьдесят восьмого года и полная независимость, а он бросил их наземь и растоптал. Как только об этом станет известно, от него отвернутся все, включая и тех, кто должен защищать его власть по долгу службы. Позади него вдруг возникнет пустота, а впереди соберется толпа, яростно ревущая: «Распни его, распни!». И цивилизованная абдикция при этом далеко не худший вариант… – Немного помолчав и не дождавшись реакции собеседника, он как бы нехотя добавил: – Именно от подобной судьбы и возникающего при этом «восхитительного» чувства бессилия мы и избавили твоего брата Николая, когда организовали тихую и мирную передачу власти сестрице Ольге. Даже у абсолютного монарха, получившего свою власть по наследству от длинной череды предков, есть некий негласный общественный договор, заключенный им со своим народом. Как ты думаешь, почему твою сестру буквально все слои общества обожают и готовы носить на руках, а ничтожная кучка диссидентов ведет себя тихо-тихо из опасения при первом же вяке сразу простонародно получить в морду? Да только потому, что императрица Ольга на сто двадцать процентов соответствует народным представлениям об идеальной монархине, матери отечества, гаранте справедливости, защитнице всех сирых и обездоленных. И национальная гордость при ней тоже на высоте: броненосные корабли строятся, армия крепка, а продвижение по службе все чаще и чаще делается не по знакомству или по родству, а в соответствии с заслугами и талантами.

– И что, герр Слон, получается, что Ники этим народным представлениям вовсе не соответствовал? – спросил Михаил. – Я в общих чертах, конечно, представляю себе историю вашего мира, но никак не могу понять, как могло получиться, что он вдруг остался в полной пустоте, а люди, еще вчера выражавшие своему государю безоговорочную преданность, вдруг оставили его на произвол судьбы и побежали приветствовать вождей буржуазной революции?

– Ну как бы тебе сказать, Миш, – хмыкнул полковник Рагуленко, – твой брат не просто нарушал тот самый негласный общественный договор, о котором я тебе уже говорил, – он его полностью игнорировал и правил не так, как вменяется доброму монарху, а как похощет его левая нога. И ведь были уже в истории прецеденты. Английский король Карл Первый, обезглавленный топором из-за затяжного конфликта с парламентом, тоже думал, что может править как похощет его левая нога – так же, как и гильотинированный французский король Людовик Шестнадцатый. Впрочем, в причины именно такого поведения твоего брата я вдаваться не буду, ибо не специалист в психологии монарших персон; могу только констатировать, что он делал то, чего делать было ни в коем случае нельзя, и не делал того, что было необходимо. Тебе, если ты когда-нибудь и где-нибудь станешь царем, королем или правящим князем, тоже нужно будет учитывать эту особенность. Впрочем, ты сделан совсем из другого теста и наверняка не совершишь тех ошибок, что делал твой брат…

– Постой, Слон, – встревоженно произнес Великий князь, – к чему ты все это сказал?

– А к тому, – ответил тот, – что лишь сейчас подумал, что замысел твоей сестры-государыни и ее верного канцлера может быть гораздо глубже и шире, чем просто женить тебя на сербской принцессе Елене. Там, у нас дома, бытовала такая аббревиатура как «ХПП» – то есть Хитрый План Путина. Думаю, что твоя сестра, наш Командир и Павел Павлович тоже способны создать особенно хитрый план по нашему укреплению на Балканах – точно так же, как Россия уже укрепилась в Манчжурии и Корее. Но все это у меня на одних предчувствиях, ибо ни в какие тайны я не посвящен и никто из вышестоящих своими соображениями со мной не делился. Просто это чуйка, смешанная напополам с дедуктивным методом – и она говорит, что сейчас не один сценарий не будет слишком невероятным. Ведь те же болгары, отправив в отставку нынешнего князя, могут выбрать на его место какого-нибудь Гогенцоллерна, ума у них на это хватит. Но они могут взять и выкрикнуть, к примеру, твое имя, ведь даже ежу понятно, что если цель грядущего переворота – союз с Россией, то любой из европейских принцев окажется профессионально непригодным для этой работы. А тут ты – такой красивый и мужественный, весь из себя, торчишь прямо у них под носом. И не говори мне, Миша, что ты не хочешь править ни сербами, ни болгарами, ни кем-нибудь еще. Ведь я же тебя хорошо знаю – ты очень ответственный человек, и если твоя сестра Ольга прикажет, то ты обязательно примешь предложенную тебе корону и впряжешься в этот воз уже на новом уровне…