Время для писем

Лев Лобарев Время для писем

Шурке Севостьяновой

Вечер пусть будет… Ладно? Тебе все равно, а мне приятно… А внутри этого вечера — некоторый набор штампов: вот из Голливуда (панорама ночного города — миллион огней в темноте), вот из Саши Кабакова (пустое кафе и погасшая сигарета в зубах), вот из Галича (усталые покатые плечи в свитере грубой вязки), а вот — узнаешь? — опасный прищур и периодически каменеющие скулы… Как не узнаешь? Ну Веллер же, Мишка Веллер — неужто не читала? И несмотря на всю пошлость картины — свечи на столике, легкое винцо, красивая ты напротив и мой негромкий усталый мужественный голос…

Тошнит? Меня тоже…

Одна отрада — что к нам это не имеет ни малейшего отношения.

Значит нет, значит давай лучше по-другому, давай чтобы был душный плотный город, равновесники с Глазами Старшего Брата в петлицах, пачка листовок за пазухой (или нет, кому на хрен нужны эти листовки, давай лучше там за пазухой будут стихи), донос от кого-то из соседей, в квартире уже был обыск, мне просто повезло, что эти наглецы включили свет в окнах и я успел удрать, и теперь у меня есть пара часов чтобы затаиться, пока не пройдет «невод» и мои карточки не канут на дно обширных стопок в ящиках столов на пунктах ППС. А я вместо того, чтобы бежать через пол-города к знакомому насиженному чердаку в одной из безликих новоэтажек, треплюсь здесь с тобой черт знает о чем…

Нет, по-моему, это мы тоже уже где-то читали.

Тогда так: каморка в полуподвале, даже непонятно — то ли это просто каморка, то ли больничная палата, по крайней мере девушка кутается в белый халат, наброшенный поверх делового костюма, а я валяюсь поверх неприбранной кровати, время от времени зябко пытаясь залезть под сложенный вчетверо плед и не догадываясь его развернуть, и с облегчением выговариваясь, мечусь, почти в лихорадке, почти в истерике, почти открываясь до дна, до ядовитой мути, всю жизнь оседавшей там, на дне, как и на любом другом дне — в этом все люди одинаковы… Захлебываясь, хватая за руки, загоняя в угол, твердо зная, что никогда не смогу больше встретиться — слишком стыдно будет вспоминать это свое счастливое назойливое бессилие…

Ну нет, это уж слишком.

Вот ведь напасть, а! Хорошо, пробуем тогда так: мне скучно и смешно, где-то в глубине копошится мелкая мужская похоть, заставляющая прикидывать, как сподручнее сидя за монитором заинтересовать, впечатлить, влюбить в себя девушку, которая вроде симпатична собой и чем черт не шутит — в очередной приезд попробовать затащить ее в постель тайком от жены — если подвернется случай, и оттого, что все это прозрачно и понятно, становится еще более скучно и смешно… Ну умею я слова складывать и романтическое лицо делать, ну и что?..

Н-да. Занесло меня.

А в общем, наверно так: дождь. Он, конечно, холодный и мокрый и норовит налиться за воротник, но я-то хитрый, я смотрю на него через стекло. Свет я перед этим погасил, так что улица видна замечательно, все эти машины, раздвигающие струи гладкими своими мордами, витрины, масляные от водяной завесы… Ну типичный такой ночной город, только не голливудский, а наш, родной… В квартире темно и пусто, да и квартирка-то крохотная, на одного, вдвоем в ней уже тесно. Я стою, значит, у окна и смотрю на улицу. Прислонившись к раме. Зябко ежусь время от времени. Я смотрю не отрываясь вниз и жду, когда через улицу, сквозь дождь пробежит девушка. Представления не имею, что за девушка и как она выглядит, но уверен, что она красивая и так далее. И вот пока я ее жду, я успеваю придумать про нас историю, достойную книги, красивую и странную, оставляющую на губах солоноватый привкус несбывшегося. Я успеваю до боли пожалеть, что никогда не напишу эту книгу и не смогу подарить другим это свое счастье. Потом я трезво понимаю, что это глупость и иду спать. Во сне я снова вижу эту самую девушку — но это в случае если мне вообще что-то снится.

Уф… Опять шаблон. Умаяли они меня — каким боком не повернись, шаблон выходит. Ну и ладно. Не судьба, значит. Не важно, шоу-то все равно маст гон. По крайней мере в этом потоке трудновато ловить каждое слово. Их тут слишком много, отчего каждое отдельное обесценивается.

Взрослый я… Вот тебе сколько лет? Так мне чуть больше.

«Не ищите смысл жизни в людях, как не ищете мудрость жизни в книгах, со временем люди меняются так же, как и книги, безжалостно предавая вас. Но помните, что вне людей смысла жизни нет и не может быть, как не может быть мудрости без книг, и отказываясь что от одного, что от другого, вы навсегда обрекаете себя на бессмысленность, пустоту и отчаянье…».

«Листья», Рафаэль Альберти.