Время для стали

В углу его текущего убежища стоял повидавший жизнь металлический стул. Прикрыв дверь, молодой человек осторожно поднёс его к двери, прикинув можно ли заблокировать спинкой стула дверную ручку. Выходило, что можно.

Отставив пока стул, Виктор опять приоткрыл дверь и высунув в коридор «одно ухо», принялся ждать, изредка осторожно поглядывая на охранника. Охранник – довольно взрослый для местного контингента парень лет восемнадцати, сосредоточенно жмакал по клавишам консоли, иногда зевал и поправлял явно неудобную подмышечную кобуру с пистолетом. Виктор же терпеливо ждал, подумывая, а не вылезти ли на поверхность, где и дождаться утра подрёмывая в песочке. Пожалуй, как начнёт клонить в сон, он так и сделает, а пока лучше подождать здесь, мало ли, узнает что-то новое и хорошо бы полезное.

– Привет служба… – вывел молодого человека из полудрёмы гнусавый подростковый голос, благо обращался он не к Виктору. Звучал голос знакомо, ага, один из дневных мусорщиков зачем-то пожаловал.

– Чё тебе? – вытащив из ушей наушники, буркнул охранник.

– Слышь, Глаз, чё ты сразу как неродной, а? – обиделся гость.

– Мямля, ты либо идиот, либо одно из двух. На посту я, на смене! С утра сменюсь и буду тебе первым корешем на деревне. Ты о порядках наших забыл?

– Да всё я помню, но что уже и поболтать нельзя?

– Поболтать то можно, но ты же сюда не за этим за полчаса до посвящения пришёл? – недовольно уставился на не прошенного гостя охранник.

– Ну да, не за этим, тут дело такое… Пусти телочку потискать, а?..

Услышав сказанное, охранник истерически заржал, аж консоль выронил. А выронив, матюгнулся и принялся проверять девайс на целостность.

– Мля, Мямля, иди уже отсюда от греха подальше, юморист хренов. На хрена тебе её тискать, если член в этом мире только для ссать годен, а тёлки от слова совсем не возбуждают?

– Глаз, ну ты понимаешь, я ведь девственником помер, сиськи только на картинках видел. Мечта у меня типа. Ну, как галочку поставить. Ну пусти, а? Она же в браслетах вся, я помацаю слегка, ну пару минуток и свалю. Сюда же в ближайшие часа полтора хрен кто сунется, все на посвящении зависают.

– Всё, вали, – безапелляционно отрезал охранник. – С ней с час как Резкий закончил, после чего наказал под страхом кастрации никого к ней не пускать. После посвящения продолжит. Ты помнишь, надеюсь, что Резкий слов на ветер не бросает? Серьёзно всё. Свободница это, понимаешь Мямля, свободница. Девка эта ни к чему не привязана, шарится по пустыни, многое знает, много где была, штучки у неё с собой интересные и непонятные были. Резкий с ней по-хорошему хочет, к сотрудничеству склонить типа. Информация ему от неё нужна. Информация, Мямля, в этом мире власть…

– Ладно, понял чувак, бывай. До завтра, короче, – показательно расстроился подросток. – Буду наших плоскодонок домогаться… – развернувшись в сторону лестницы, уже на ходу вздохнул он.

Внезапно Мямля резко развернулся, в один прыжок приблизился к сидящему на стуле охраннику и выхватив из кармана нож, всадил его в шею уткнувшегося в консоль Глаза, одновременно схватив того свободной рукой за подбородок и потянув челюсть жертвы вверх, заставив тем самым проглотить так и не вырвавшийся наружу крик. Наблюдающий из полумрака Виктор невольно охнул, благо убийца был слишком занят вознёй и посторонний звук не услышал.

Спустя полминуты довольно односторонней борьбы, названный Глазом затих. Мямля, трясущимися от возбуждения руками, повозился с застёжкой кобуры и забрал у убитого пистолет. Сунув оружие за пояс джинс, он невнятно, но всё же слышно, пробормотал:

– Словил «десяточку», урод штабной…

Пошарив по карманам охранника, убийца достал ключ и отперев им дверь, исчез внутри охраняемого помещения.

Виктор, руководствуясь не разумом, а скорее неким вдохновением, сунул шокер в карман, снял с плеча карабин и тенью выскользнув в коридор, быстро бросился к двери, в которую вошёл убийца. Думать было некогда и всё же множество мыслей возникло. С залитым кровью телом убитого охранника начало происходило нечто ненормальное: труп «обуглился», посерел и словно сгорая «холодным огнём» начал быстро осыпаться в пепел.

Вырвав Виктора из оцепенения, вызванного мистической сценой, в замке двери тихо щелкнул ключ, сообщая, что Мямля ценил интим без посторонних глаз.

Не думая о последствиях, молодой человек с короткого разбега ударил в дверь ногой. Точнее не ударил, а постаравшись не нашуметь на всю Ивановскую, вдавил в препятствие свои семьдесят килограмм веса. Замок выдержал, а вот хлипковатое дсп двери нет, дверь с приглушённым хрустом распахнулась, оттолкнув стоявшего за ней подростка.

Преимущество внезапности определило расклад сил. Виктор, перехватив оружие за ствол, врезал в челюсть Мямли прикладом. И хорошо врезал, аж рукам больно стало, не убил, но несколько часов отключки гарантировано. Далее действовать предстояло быстро.