Время для жизни (СИ)

И еще, с этой новостью об облаве, у Ивана мелькнула мысль, как помочь подруге… материально. Как залегендировать подарок. Он пробежался до швейной мастерской, пообщался с Яковлевичем, Александром, попил у них чайку. И прикупил разного материала, небольшими отрезами. И сатин-ситец на трусы, да занавески, потом – шерстяной ткани – получше, из расчета на костюм, еще ткани – на платье там, да юбки. В общем – хороший такой тючок получился. Завернутый в холщовую ткань.

- Вер! Ты помнишь, мне рассказывала, про облаву в Большой Нахаловке? Ага… Слушай сюда! Ты в ту сторону по каким-нибудь причинам ходишь?

- Ну так… у меня есть там знакомые. А что нужно-то?

- Вот… смотри, - он развернул перед ней тюк с тканями, - Андрею скажешь, что нашла этот тючок… да вон – на тропинке, вдоль реки которая. Шла, шла… да вот в кустах и нашла. Только особо не болтай про это! Найдешь у кого ребятишкам, Андрею, да себе какую одежонку пошить?

- Да откуда у тебя все это? – Вера ошарашенно перебирала ткани, все щупала их, мяла.

- Откуда, откуда… Купил! А вот, что бы ты могла объяснить, откуда – вот эту историю и придумал! Еще раз – шла к знакомой в Нахаловку, вдоль реки. И нашла этот сверток. И пошьешь и себе, и мужу с ребятишками, ну… что там получится. Андрею – вот думаю, костюм выйдет. Тебе – вот платье, да юбка с блузками. И ребятишкам еще вот… в общем – смотри сама!

- Так ты что… это мне, что ли? Ой, Вань! Да куда мне столько-то! Тут же всех нас обшить можно!

- Погоди… не тарахти языком. А кроме ткани, в свертке… вот – еще четыреста рублей было. Поняла? Это тебе – швее заплатить!

- Ванька! Ты что же со мной делаешь?! Я же… я же чем рассчитываться-то с тобой буду? Тут же… если деньгами – на… много здесь.

- Перестань болтать! Лучше иди сюда… и начинай рассчитываться! Ну же, красавица ты моя!

Глава 9

Жизнь в Сибири – если подумать, довольно сложная штука. Пять месяцев в году – зима, с ее метелями, морозами и прочими «удовольствиями», вроде короткого дня, когда в десять утра – еще темно, а к четырем пополудни – уже смеркается.

Еще по паре месяцев приходится на весну и осень. И лишь три месяца – лето. Ну как, лето? Как такового, лета может и не быть. Вообще! Просто люди не снимают курток и плащей, плавно переходя в осень. И даже зеленая трава, и листва на деревьях – просто часть пейзажа. Температуры – не радуют. А потом, после осени – снова зима.

И даже если - вдруг! лето жаркое, то всякая летающая кровососущая тварь его основательно так подгаживает!

И все равно, как показывает история, люди из центральной части России, а иногда даже – из благословенной Украины… даже из вроде бы цивилизованной Прибалтики – сюда ехали еще в девятнадцатом веке.

И те же столыпинские переселенческие вагоны – вовсе не были первыми, кто привез переселенцев на эти земли. Телеги, розвальни, а то и просто – пешедралом…

Это подумать только – как же далась людям на их исторической родине та «благословенная» жизнь при царях-батюшках, что они от родного порога перлись с чадами и домочадцами в эти края, вовсе не обетованные.

Иван знал, что разные источники говорили, что от тридцати до пятидесяти процентов этих переселенцев потом нищими возвращались назад. Подпитывая недовольство «богоизбранным» царем-батюшкой и всей его камарильей.

Но! Все же – не менее пятидесяти процентов этих крестьян вгрызались зубами в эту землю и хоть как-то, хоть чем-то обустраивали ее, делая своей новой родиной. И все вышеуказанные неблагоприятные факторы их не останавливали. И уже потом, через поколение-другое выковывались новые люди. Кого потом стали называть – сибиряки. Этакие русские ваньки-встаньки…

«Мороз? Какой-такой мороз? Эта вот эти двадцать пять – тридцать градусов, мороз, что ли? Х-х-а-а… Вот ежели сорок-пятьдесят! Тогда – да, студенна! А так, чё? Жить можна! И вообще – сибиряк, это не тот, кто не мерзнет, а тот, кто тепло одевается!».

«Ну болотА вкруг, и чё? Комары? Ай, да ладно! Это вас, городских, комары жрут, а мы – местные! Они нам как родные, и родню они – не трогают! Зато на тех болотАх – утья-то сколько! Стреляй не хочу! Ленивый только с голоду тут пухнет!»

«Зато ни исправника тут, ни других кровопийц-крючкотворов! И бар здесь отродясь не бывало! А земли вокруг! Да сколь хошь, столь и паши! Только б пупок не развязался, пахать-то землицу эту!».

И долгое время эти сибиряки основательно так поддерживали государство – своим трудом, а нередко и кровью. И только в начале двадцать первого века наметилась противоположная тенденция – люди стали уезжать из Сибири. Ну кому охота тут сопли морозить, когда есть куда более комфортные края для проживания?

Не говорю уж о «взбесившейся» в последнее время «в, на»… Но и Кубань, и Крым, Ставрополье…

«Куда Вы едете? Кому Вы там нужны?

- А здесь кому?

- А я Вам тоже не отвечу!».

То есть у сибиряков есть одна черта в характере – радоваться хорошей погоде! Причем – независимо от времени года.